Михаил Шторм - Сердце Арктики

– Дело хозяйское, – ответил Алекс и понес Веронику в медпункт.

Быков, оставшийся один, внезапно разозлился. Ему стало неприятно, что он искренне обрадовался встрече, тогда как Алекс отнесся к этому с полнейшим равнодушием. Получалось, что отсутствие связи было не случайным. Может быть, Алекс его специально заблокировал? Друг, называется! Развернуться и уйти! Нечего тут перетаптываться, неизвестно чего дожидаясь.

Быков досчитал до тридцати, потом до ста, а потом вышел Алекс.

– Пойдем, провожу, – сказал он.

– В принципе, я сам могу дорогу найти, – огрызнулся Быков.

– Не сомневаюсь, – пожал плечами Алекс. – Просто мы могли бы поговорить по дороге.

А есть о чем?

Так сердито подумал Быков, но вслух этого не произнес. Он действительно соскучился по Алексу. У него никогда не было таких надежных и отважных друзей. Хотя, получается, никакая это была не дружба, а так – непонятно что.

Обмениваясь ничего не значащими репликами, они спустились обратно и двинулись в сторону Ганга.

– У тебя с Вероникой серьезно? – спросил Быков.

– Что – серьезно? – не понял Алекс и покраснел. – У тебя одно на уме! Мы просто товарищи. Вероника и Анна попали в переделку, и я им помог, вот и все. Не мог же я позволить девушкам разочароваться в Индии и бросить духовные поиски только потому, что их ограбили! Вот, привез в свой ашрам.

– Свой? Уж не заделался ли ты гуру?

– Я похож на гуру?

– Не очень.

– Ну и не болтай глупости!

Быкову снова захотелось проявить гордость и прекратить общение, от которого только настроение портилось. Потом он вспомнил, как они шли через пустыню, как пробирались с санями через ледяные торосы Арктики… И землетрясение в Мехико, и нападение пиратов, и шторм, и много чего еще.

– Ты сам сказал: «мой ашрам», – запальчиво напомнил он.

– Я приезжаю сюда каждый год, когда получается, – спокойно пояснил Алекс. – В прошлом году не вышло. Так я дождался весны – и сюда.

Оба не заметили, как дошли до реки и двинулись вниз по течению. Быстро вечерело. В домишках загорались огоньки. Откуда-то тянуло костром, и хотелось верить, что не погребальным.

– Я тебе звонил, – сказал Быков.

– А я тебе нет, – сказал Алекс.

– Приятно слышать!

– Не обижайся. Просто там, где я находился, не было мобильной связи. И интернета тоже.

У Быкова отлегло от сердца. Он продолжал дуться по инерции.

– Это где же ты был? – спросил он. – На Луне? Или на Марсе?

– В Гималаях, – спокойно ответил Алекс.

– Мог бы позвонить, когда спустился, – проворчал Быков.

– Ты с телефоном?

– Нет. В лагере оставил. А что?

– Когда вернешься, проверь журнал входящих звонков, – сказал Алекс. – От меня должно быть два.

Быков рассмеялся. Он почувствовал себя почти счастливым.

– Зачем ты звонил? По делу, небось?

– Нет. По делу.

– По какому?

Алекс остановился, давая понять, что дальнейшая беседа должна происходить не на ходу.

– По холоду не соскучился? – спросил он.

– Погоди-погоди, – забормотал Быков, морща лоб. – Ты опять в Антарктиду намылился?

– Ни в коем случае, – ответил Алекс серьезно. – Хватит с меня одного антарктического похода. На этот раз мы отправляемся к Северному полюсу.

Ночью Быков долго не мог уснуть. Предложение Алекса взбудоражило его до глубины души.

После вынужденной антарктической экспедиции минуло семь месяцев. Но морозная страна вечных льдов и снегов произвела на Быкова незабываемое впечатление. Несмотря на все трудности и опасности, Арктика оставила неизгладимый след в его душе. Он не задумывался об этом, но, как выяснилось, все это время неосознанно ожидал возможности еще раз испытать себя в экстремальных условиях.

Поворочавшись, Быков сбросил с себя покрывало и вышел на свежий воздух. Его бунгало стояло в ряду точно таких же строений, снабженных небольшими деревянными верандами. Нигде не горел свет. В ночной тишине звенели москиты да звучал скрипичный оркестр цикад. Над черными кронами деревьев синел шелк неба, по которому были разбросаны сверкающие звездные стразы. Летучие мыши носились над землей в таком обилии, что было страшно голову из укрытия высунуть.

Подрагивая от прохлады, Быков опустился на пластмассовый шезлонг, покрытый обильной росой. Трусы намокли, весь он покрылся гусиной кожей. Посидев минуты три, Быков поспешил в комнату с теплой постелью и работающим «антикомарином». Бессонница прошла. Повернувшись на бок, он поудобнее умостил голову на подушке. Рот открылся для зевка, да так и застыл.