Михаил Шторм - Сердце Арктики

За время скитаний железный обруч натер громадную ногу до крови, и причинял слону мучения, которые и выводили его из себя.

Догадка лишь промелькнула в голове Быкова, никак не повлияв на его действия. В данный момент его не волновало, по какой причине животное собирается растерзать хрупкую девушку. Его задача состоит в том, чтобы спасти ее, и он сделает для этого все, что в его силах.

Добежав до начала подъема, он принялся швырять в слона камни и палки, в изобилии валявшиеся под ногами. Поскольку цель находилась далеко вверху, Быков ни разу не попал в слона, но зато его непрекращающиеся крики привлекли, наконец, внимание великана.

Задрав хобот, слон издал воинственный клич и хотел броситься на противника, но столб, зацепившись за дерево, удержал на месте, а потом и поставил на передние колени. Зато теперь он был намного ближе. Быков поднял увесистый сук и, размахнувшись как следует, запустил им прямо в серую морщинистую тушу.

– Вы с ума сошли! – воскликнула зеленоволосая. – Бежим!

С этими словами она, прихрамывая, бросилась прочь, оступаясь на обкатанной водой гальке. Похоже, падение не прошло бесследно. Такими темпами девушка не могла убежать далеко. В это время высвободивший ногу слон уже съезжал по откосу на боку в облаке пыли. Негодующим криком он давал понять, что кому-то придется поплатиться за его страдания.

– Я здесь! – выкрикнул Быков и послал камень в серую голову.

Этим он окончательно переключил внимание на себя. Распрямив все четыре ноги, слон отряхнулся и ринулся на обидчика с такой скоростью, что оставалось только обратиться в бегство.

Убегал Быков не в ту сторону, куда устремилась девушка, а в противоположную, уводя разъяренного зверя за собой. Он слышал, как за его спиной пыхтит и топает гигантская туша, не отставая, а даже, кажется, приближаясь. Оборачиваться было нельзя. Оступившись, Быков очень скоро превратился бы в кровавую лепешку, размазанную по каменистому руслу.

Быков мчался, напрягая все силы до предела. Впереди он увидел завал из поваленных стволов, перебираясь через которые можно было стать добычей слона, обладавшего длинным хоботом. Бросив взгляд вправо и влево, Быков с ужасом обнаружил, что стены ущелья не только стали круче, но и заросли густыми кустами, которые задержали бы его при попытке вскарабкаться наверх. Его и слона разделяло каких-нибудь десять метров. При той скорости, с которой они бежали, преодолеть такое расстояние можно было за секунду. Этого времени Быкову никак не хватило бы для того, чтобы оторваться от преследователя.

Кинься он на склон, проклятый хобот тотчас стащит его обратно, прямо под столбообразные ноги. Точно такой же конец ожидал Быкова при попытке преодолеть завал, преграждающий ущелье.

Конец? Неужели конец?

Как это часто бывает, безвыходное положение оказалось превосходным стимулом для того, чтобы найти выход.

Мечущийся взгляд Быкова скользнул по валунам, раскиданным у него на пути. Определив нужные, он чуть сбавил скорость, чтобы не оставить преследователю время на размышления. Казалось, кончик вытянутого хобота вот-вот ухватит его за щиколотку, когда Быков проскочил между двумя камнями.

Рискнув оглянуться, он увидел надвигающуюся громадину, попытавшуюся повторить его маневр. Врезавшись в слишком узкую для него щель, слон, возмущенно вопя, стал протискиваться между камнями. Выбраться-то он выбрался, но тут сработал «якорь», волочившийся за ним на цепи.

Хватая ртом воздух, Быков следил за тем, как слон дергает ногу, попавшую в ловушку. Бревно, ставшее поперек, не пускало его дальше. Но и вернуться обратно не получилось. Попятившись, слон не сумел втиснуться в щель задом. Раскачать и опрокинуть валуны ему не удавалось, поскольку натянутая цепь не позволяла ему развернуться.

Вопя и беснуясь, он тянулся хоботом к недосягаемому противнику. Его тонкий, как веревка, хвост стоял торчком, а уши были растопырены, подобно кожистым крыльям чудовищной летучей мыши. Быков бормотал что-то примирительное и делал успокаивающие жесты, но, конечно, это не оказывало на разъяренного слона ни малейшего эффекта. Он был подобен свирепому цепному псу, рвущемуся с привязи. Гора ненависти и злобы.

Быков оставался на месте, не зная, как быть дальше. Если бы слон не покалечил привязанную ногу, он бы определенно порвал цепь, но боль не позволяла ему дернуть что есть силы. И все же звенья могли не выдержать в любой момент. Об этом напомнила Быкову вернувшаяся девушка.