Игорь Филиппов - Маленький искатель приключений. Повесть о послевоенном детстве

Пока мы собираемся, незаметно вечереет, небо затягивается тучами, поднимается злой холодный ветерок, который пытается залезть в щёлочки нашей одежды, поближе к потным телам. Пора отправляться к автобусу.

Мы очень устали, поэтому всю дорогу до самого дома спим.

Смертельное испытание.Весной мы с Сашкой, почувствовав себя совсем взрослыми шестилетними парнями, начинаем потихоньку выбираться с территории училища, смываясь через дырки в заборах. Этих дырок вполне хватает, мы даже выбираем, в зависимости от того, в какую сторону направляемся.

Мы знакомимся с другими мальчишками, живущими в домах поблизости. Больше всего детей офицеров и служащих нашего училища. Есть и другие, но их меньше. У ребят давно сложилась компания, в которой верховодят большие мальчишки, которые уже учатся в школе. Самый главный – Толян, он на целую голову выше всех. Толян не из флотской семьи, он второй год сидит в третьем классе, курит, красиво сплёвывая длинными плевками, и разбирается вообще во всём, как взрослый.

Когда ребята узнают, что я сын начальника училища, то сначала не хотят брать нас с Сашкой в свою компанию. Но потом Толян решает, что вообще-то все равны, и что надо испытать меня по-индейски, и, если я выдержу, то принять. Мы всей ватагой идём на поле за училищем, где с самой войны ржавеет фашистский танк, раздолбанный нашими снарядами. К гусенице танка прислонена старая деревянная дверь. Меня ставят спиной к двери и привязывают руки верёвками к танковым колесам. Потом трое самых больших ребят ныряют в люк и достают оттуда луки и стрелы. Луки большие, тугие, с тетивой из крепкой вощёной верёвки. Мы с Сашкой таких никогда не делали; наши слабые луки метали кривоватые стрелы совсем недалеко и неточно. А у здешних ребят стрелы очень ровные, и на концах поблескивают настоящие металлические наконечники. Как потом оказывается, мальчишки делают наконечники из консервных банок, аккуратно сворачивая жесть конусом.

Начитавшись романов Фенимора Купера, компания решает испытать меня стрелами. Оказывается, все они в своё время уже прошли подобное испытание, даже Толян. Он объясняет мне, что весь фокус в том, чтобы воткнуть стрелы как можно ближе к моему телу и голове. Будут стрелять только самые опытные стрелки, поэтому мне не нужно бояться. А другие ребята будут следить, закрою ли я глаза или нет. Если закрою или заплачу, то меня в компанию нипочём не возьмут. Потом также испытают Сашку.

Я сильно сомневаюсь, выдержу ли. А вдруг кто-нибудь промахнётся и засадит стрелу в глаз? Как же я потом дома-то покажусь?

Вот первый стрелок располагается напротив, метрах в пяти, и красиво растягивает тетиву, до самого уха. Наконечник стрелы направлен мне в лицо. Мурашки страха быстро разбегаются по моему телу, догоняя ручейки холодного пота. Только бы не зажмуриться! А хочется вообще удрать подальше. И зачем я только согласился?…

Стрела летит настолько быстро, что я не успеваю ни зажмуриться, ни заорать. И вот она уже дрожит над моим левым плечом. Вся компания громкими криками выражает удовольствие меткой стрельбой. За первым стрелком выходит второй. Это высокий и худой парень по кличке Кудрявый. Странная кличка, потому что голова его подстрижена на «ноль». Он занимает место на два метра дальше первого. Стрела Кудрявого впивается у правого моего уха, чуть не пригвоздив его к доске.

Третьим стреляет сам Толян. Он отходит ещё дальше Кудрявого, шагов на пять. Растянутый на доске, в полуобморочном состоянии, я понимаю, что вот сейчас прилетит моя смерть, однако стараюсь держаться по-мужски, из последних сил. Стрела Толяна летит прямо мне в лоб. Совершенно не сознавая, что делаю, я ору навстречу ей самые «последние» слова. И все смеются, потому что стрела уже торчит над моей головой, а я всё ещё продолжаю орать.

Меня отвязывают и поздравляют, потому что испытание я прошёл. Потом привязывают и испытывают Сашку, но в него стреляют только двое первых лучников. Толян не стреляет; ему с нами всё ясно. Пока Сашку «расстреливают», Толян интересуется, откуда у меня шрам на подбородке. Все ещё дрожа от страха, я вру ему страшную историю про нападение кабана, на охоте с отцом. Наверное, я очень правдиво вру, потому что Толян слушает, раскрыв рот.

Хулиганьё.Компания, в которую мы с Сашкой вошли, насчитывает десять мальчишек, от шести до одиннадцати лет. Нам везёт, что она состоит в основном из нормальных пацанов, у которых есть родители и жильё. Мы могли попасть в другую компанию, ведущую чисто воровскую жизнь. Таких компаний в послевоенном городе хватает. Без родителей, без жилья, озлобленные на весь свет, проворные и закалённые мальчишки обитают в развалинах немецких домов, а «работают» на городском рынке, на железнодорожном вокзале, на товарной станции, у кинотеатра, в «Семипалатинске» и в других местах, где скапливается городской люд. Некоторыми компаниями руководят настоящие взрослые воры.