Игорь Олен - Войны инков. Incas

– Да, Рока-кáнут… Коки сжую и скажу тебе. Кока силы поправит… Слушай, начальник: коки три меры, вот что осталось… в пятидесятке восемь осталось; сорок погибли. Так-то, начальник.

Слушая, тот вязал узлы на шнурах.

– Фасоли – девять корзин всего, – буркнул Вáрак. – Проса – корзина… Чýньу-картофель, вроде, закончился… Пробавляемся фруктами, тут их тьма в лесах. Также тут мы зверей бьём, их не учли пока Сыну Солнца… Ты, Рока-кáнут, знающий счётчик, в Куско учился. Ты вот ответь мне: чтó мы пошли сюда?

– Тýпак Инка Йупанки, наш главный инка, думая, что в стране Мусу-Мýсу маются варварством и желают порядка…

– Знают порядок! – Сотник скривился. – Свой тут порядок! Эта вот дикая с её родом ели друг друга и поклонялись, видел я, жабе. Мы их побили и говорим: бог – Солнце… Мы воевали некогда чи́му, нам говорили: чи́му тупые. А у тех чи́му есть города, как Куско, ходят в одеждах, бог их Луна, считай, как у инков… Мне сорок лет почти, с двадцати воюю. Только придёшь с войны, поле вспашешь – вновь бить предателей посылают… – Вáрак стал кашлять.

Счётчик продолжил: – Все люди алчны. Голый вначале грезит о тряпке, как эта мýсуска, – он кивнул на дикарку подле накидки, что Вáрак сбросил. – Тряпку получит – грезит о бархате. Сотник хочет быть темником, и так далее. А над всеми – Владыка; он хочет власти; значит, он алчный.

Вáрак смутился. – Это не надо… про Господина-то, про Лучистого Отче…

Счётчик, встав, вышел и в челноке поплыл к остальным плотам, а их было до сотни… Вáрак же, сидя, что-то обдумывал, пока дикая вдруг не кинулась в пляску – голая, лишь в своём пояске с сучками. Ноги летали, руки порхали.

– Ты Има-сýмак 4 4 Имя: «Пригожая, Чаровница, Прелесть, Красотка» (кечуа). , – выложил Вáрак, дав ей рубаху. – Вот, приоденься… Кость сними… – И он ткнул в позвонок, болтавшийся на лианке на её шее. Дикая вскрикнула. – Има-сýмак! – хмурился Вáрак. – Ты и твои в лесу съели воина, моего земляка, хорошего. Ты взяла его кость? Дурища! Дух прилетит оживлять его, не найдёт кость – убьёт тебя.

– Кость его бог могучая! – она спела.

Вáрак, ругнувшись, вышел из рубки. На исполинских брёвнах плота, за мачтой, пили солдаты. В туче москитов он спрыгнул в лодку и взял к другим плотам, глядя в джунгли, что по-над руслом.

«Инкапаруна… – думала дикая, глядя Вáраку вслед. – Могучие муравьеды, злые! Много одежды, много еды, ох-илльи!.. А Жапорé не имел еды. Ничего не имел он, кроме прекрасной и сильной плоти…»

Воин-гигант, склонясь и схватившись за лодку, высадил Вáрака на корму плота у жаровни, где были чаши. Там оба выпили.

– Ну, земляк, – начал Вáрак, – слушай, что было. Инка-по-милости не имел права дать мне чин сотника, то есть Йáкак. А он вдруг дал мне чин, будто он чистый инка. Инки погибли, хоть были инками, а вот сам Йáкак – жив… И мы с тобой, Укумари-десяцкий, живы, хоть мы общинники. Мы никто, а, глянь, живы.

– Ты стал куракой… – молвил десяцкий, глядя в жаровню. – Йáкак?.. Припомнил я, как до чащ Мусу-Мýсу бились мы с чунчу и враг насел на нас. Инка бился отважно, а этот Йáкак был недалёко. Диких прибавилось; инка-милостью смылся – а вот у инки видел я нож в спине… Чёрт! Возьми меня, если ложь сказал!

Оба замерли, ожидая суда злых духов; и Укумари опять повёл:

– Йáкак врал, что наш инка погиб от чунчу. А как вошли в леса, инки быстро пропали, кто от болезней, кто от стрел диких. Главный стал Йáкак, хоть у нас в войске инки-по-милости старше есть. Потому как он, вроде, сын от наложницы Титу Йáвара, кто наместник Востока. Йáкак велит: воюй! Я иду – а врагов чую сзади; жду, что убьют свои… Йáкак злится, так как я видел, как сгинул инка.

Он замолчал, прислушавшись к плеску волн о плот, посмотрел в чащи берега, где таилась опасность. Сеяла морось; мошки кусали.

Вáрак заметил: – Да, он был храбрый – инка начальник!.. Все инки пали. Главный стал Йáкак, инка-по-милости.

– Он с наместником над Востоком, – вёл Укумари, – скажет Владыке: чунчу и мýсу, он скажет, наши. Но он не скажет, что их не выучишь доброй жизни. Мы тут напрасно бились и гибли. Тропы, что сделаны, заросли уже; кровь от битв и сражений смылась дождями. Так что получится, будто не было нас вообще тут, в этих чащобах. Взяли мы пленных, редких животных… А что наш Йáкак льстил этим чунчу, вещи дарил им, – и не узнают… Зря Йáкак льстил им. Чунчу ведь рядом: три дня пути до нас, до владений Великого Сына Солнца.

– Да, – буркнул Вáрак. – Было нас десять два раза тысяч; нынче лишь сотни… И непонятно: что это Йáкак чунчу задабривал? Чунчу вздумают, мы боимся их, и до нас за три дня дойдут…