Юрий Гаврюченков - Кладоискатель и доспехи нацистов

Драка пошла на кулаках. Я знал, что Вова не успокоится, пока меня не убьет, и старался ухайдакать его раньше, пользуясь всеми доступными способами. Бой был столь плотен, что не удавалось нагнуться за мечом. Каждый понимал, что столь ощутимый перевес решит исход боя в его пользу, но меч в пределах досягаемости был один, а поднять противник никоим образом не позволял. Я втер Вовану по репе и получил в обратку нехилый ебок с правой. В голове у меня зазвенело, в глазах поплыло, и только яростное желание жить заставило через силу продолжить бой. Богунов был тертым уличным бойцом, и совладать с ним оказалось чрезвычайно сложно. Даже несмотря на то, что я был в Доспехах, которые делали меня на добрый пуд тяжелее. Но и Рыжий не зря качался в тренажерных залах. Мяса и силы в нем хватило бы на троих, а качковой напористости — на весь командный состав чемпионата мира по боксу.

— Сука ты, Рыжий! — выдохнул я. — Зачем?!

— Служба, — исторг Богунов из бочкообразного нутра. — Чтоб Родину любил!

Это были первые слова, которыми мы обменялись. При чем тут Родина, спрашивать было бессмысленно, и я ткнул Рыжему кулаком в пятачину. Тут же он своим копытом сорок третьего размера припечатал меня к стене, а его кувалда сбила рядом с моей головой штукатурку, заставив содрогнуться стену дореволюционной постройки. Я юлой вывернулся из-под его плеча. Богунов попытался зацепить меня левым хуком, но безуспешно. С разбитых костяшек на лету срывались брызги крови. Я пригнулся, пропуская следующий удар, и саданул по скуле. Башка Рыжего мотнулась, он на автомате отвесил мне прямой в челюсть. Я отскочил. В воздухе мелькнул шнурованный сапог «Мартине», и я снова шмякнулся о стену. Парадняк гудел, как пасхальный колокол. Куда-то вверх с визгом и скрежетом пополз лифт, вызванный чьей-то отважной рукой.

Я снова уклонился, разбил Богунову губы неумелым ударом кулака, повторил испытанный маневр с ложным отходом и вломил по переносице. Воздействие это произвело крайне незначительное. Отшибить Рыжему кукушку не получалось. Он опять выметнул фирменное копыто, и мне вновь пришлось таранить стену. Я принужденно выдохнул. Пока спасали протекторы. Без Доспехов он бы меня давно уже размазал по твердой поверхности. Или гораздо раньше рассек, как лесничего. — Получай!

Я двинул противнику по физиономии, успел прикрыться от встречного удара. Ладонь жестко шлепнула по волосам. Я ринулся вдоль стены, избегая контратаки. Оба уха горели огнем. Я развернулся, зажав Рыжего в угол. За спиной у меня снова было свободное пространство и место для маневра.

Открылись двери лифта. В желтом свете испуганно блеснули очки. Какая-то тетка с открытым ртом в панике давила на кнопки, пытаясь немедленно уехать назад. И правильно. Стать участником битвы терминаторов у нее здоровья не хватило бы. Это все равно что оказаться между молотом и наковальней — Рыжим и мной. Вова меня плющил, а я не сдавался.

Двери захлопнулись. Я отступал. Вова пер на меня, норовя загасить. Силы у нас, впрочем, были на исходе. Меня шатало, Вову тоже. Мы обменялись ударами. Во рту появился противный соленый привкус. Воздуха не хватало. Рыжий снова надвинулся на меня. Я подскочил и обеими ногами ударил его в колени. Вес Доспехов Чистоты не позволил мне прыгнуть выше. Ходули Рыжего унеслись назад, сам он резко клюнул носом.

С размаху мы треснулись лбами. Из глаз полетели искры. Одновременно рухнули на пол. Я успел встать на колени первым и с ходу зарядил Вовану по гыче. Попал в висок. Рыжий упал и больше не поднимался.

Я тяжело плюхнулся на задницу, запаленно дыша широко открытым ртом. Тошнило, кружилась голова. Я был счастлив, что мне удалось вырубить Богунова. Теперь надо было привести его в полностью обездвиженное состояние и сдать подручным Димона. Пусть упрячут в застенки. Я перевернулся, встал на карачки и пополз к мечу, чтобы срезать с себя портупею и ее ремнями спеленать Рыжего. Без необходимости я не хотел убивать Вована. Лишний криминал ни к чему, да и справедливости ради засадному древолазу не мешало бы провести остаток жизни в тюрьме. Где-нибудь в озерном остроге Вологодской губернии. Смерть будет слишком легким наказанием за гибель моих друзей и близких.

Словно понимая, что его ждет, Рыжий задвигался на каменном полу и начал подниматься. Я был слишком далеко, чтобы его остановить. Вова встал и, цепляясь за стену, двинулся к выходу. Я дотянулся до рукояти меча и побрел за ним. На мгновение парадное озарилось дневным светом. Гулко хлопнула дверь. Рыжий вылез на улицу. Я смело последовал за ним. Ноги заплетались. Во дворе я попытался настичь его, но Вован сумел разогнаться. Он все быстрее перебирал ногами, и расстояние между нами стало увеличиваться. Мы бежали, пугая редких прохожих. Вспорхнула стайка оказавшейся на пути молодежи. Я узнал дворовых гопников. Они дали стрекача. В иссеченной куртке и с мечом в руке я представлял, должно быть, исключительно мудацкое зрелище.