Джин Инджелоу - Фея Мопса. Перевод Елены Айзенштейн

– Надеюсь, я не обидел тебя, Вильям, – сказал альбатрос. – Я немедленно буду светить. Спокойной ночи. Доброй ночи!

– Спокойной ночи, – ответил Вилли-о-висп, – Я спущусь вниз так быстро, как смогу. Меня побил шторм, и мне никогда не бывает легко, за исключением моего родного болота.

Джек смог бы лучше видеть Вилли, если бы альбатрос не начал светиться. Птица сделала это так: один ее глаз начал слабо блестеть прекрасным зеленым светом, который далеко и близко бросал свои лучи, и потом, когда светил ярко, как лампа, засиял и другой глаз, и свет этого глаза был красным. Короче говоря, птица светилась, подобно кораблю в море.

Джек был так счастлив, что ему было трудно определить, на что посмотреть в первую очередь, так много замечательных и достойных внимания вещей было вокруг.

– Феи спят, – сказал альбатрос, – они очень быстро уснули, и, пока они не проснутся, мне хочется немного поговорить с тобой.

Птица имела в виду, что феи храпели, и это действительно было так: феи храпели в карманах Джека.

– Меня зовут Дженни, – продолжал альбатрос. – Как ты думаешь, ты запомнишь это имя? Когда ты окажешься в Стране Фей и захочешь снова вернуться к себе домой, позови Дженни, я буду готов прийти к тебе, и я с удовольствием приду, я люблю мальчиков больше, чем фей.

– Спасибо, – ответил Джек, – о да, я запомню твое имя, оно очень легкое.

– Если ночью ты захочешь увидеть меня, только посмотри вверх, – продолжала птица-альбатрос, – и ты увидишь зеленые и красные вспышки, скользящие в воздухе. Ты увидишь, а потом позовешь: «Дженни!» – и я приду; но помни, что я не приду, пока ты меня не позовешь.

– Очень хорошо, – сказал Джек, но он был невнимателен, потому что вокруг было столько всего, на что можно было посмотреть.

В первом месте все звезды, исключая несколько больших, исчезли; они выглядели испуганными; и поскольку стало светлее, одна за другой звезды начинали сиять в голубом небе и исчезали. А потом Джек посмотрел вниз и увидел, как он подумал, большую страну, покрытую неровными снежными горами, с удивительными острыми пиками. Здесь и там он заметил очень глубокое озеро, наконец, он подумал, что это озеро, но, поскольку он восхищался горами, появилась огромная трещина между двумя громаднейшими из них, и он увидел, как солнце скатилось в нее, и это казалось почти потрясающим.

– Неужели это облака?! – воскликнул Джек. – о, какое все радужное и преобразившееся! Я думал, что эти облачка были горами!

– Да, это облака, – ответила птица, – а потом они превратятся в золотые, а затем станут нырять и кувыркаться, и каждая вершина наденет сверкающую корону. А потом они разобьются вдребезги, и опять начнут перемещаться.

В самом деле, Джек был там всю ночь, и вот наступило утро.

Все это время альбатрос падал и падал вниз, подобно камню, пока Джек совсем не запыхался; они падали или летели, как угодно ты можешь назвать это, прямо через одну из больших расщелин (Джек думал, что это были озера), и он посмотрел вниз, увидев спину птицы; и Джек заметил, что мир подобен тому, каким видишь его на добром пути, вися над ним на рассвете.

Это было очень красивое зрелище: овцы и ягнята все еще крепко спали на зеленых холмах, и морские птицы широкими рядами дремали на выступах скал, а их головы лежали под их крыльями.

– Молодые феи еще не проснулись? – спросил альбатрос.

– Спят крепко, как всегда, – ответил Джек. – Но, альбатрос, что это? море находится под нами? Ты морская птица, я знаю, но я не морской мальчик, я не могу жить в воде.

– Да, это море, – ответил альбатрос. – Разве ты не видишь, что оно покрыто кораблями?

– Я вижу лодки и суда, – сказал мальчик, – и все их паруса поставлены, но они не могут плыть, потому что нет ветра.

– Ветер никогда не подует в этот прекрасный залив, – проговорила птица, – все эти корабли должны находиться в покое, пока они не разлетелись вдребезги, если только один из них не захочет теперь подняться вверх по чудесной реке.

– Но как они могут отправиться туда? – удивился Джек.

– На некоторых кораблях капитаны плохо использовали своих юнг, некоторые были пиратскими кораблями, другие вышли для недобрых дел. Последствием явилось то, что, когда они изменили курс со своими юнгами и оказались в штиле, пришли феи и забрали всех моряков, все флаги и значки, чтобы смастерить из них свои лучшие пальто, бросили корабельное печенье и другую провизию рыбам и поставили все паруса. Как полагают люди, многие корабли, потерпевшие крушение, лежат в этом тихом море. Посмотри на эти пять кораблей с высокими носами, что пришвартовались близко друг к другу; они были частью испанской армады, а открытые лодки с голубыми парусами принадлежали римлянам; они шли под парусом с Цезарем, когда он вторгся в Британию.