Вальдемар Крюгер - За Рифейскими горами

Пункт 1. « до царя далеко, до бога высоко »

Пункт 2. « хозяин-тайга, медведь – прокурор »

Пункт 3. Во всех остальных случаях не подпадающих под действие пунктов 1. и 2., пойти к своему (при отсутствии к чужому) свату, выпить с ним как следует самогонки и закусить малосольными харюзьями [68] Сиб. хариус. Малосольный хариус относится к числу сибирских деликатесов. .

Примерно так объясняли народовольцу Воротникову местные крестьяне доморощенную «политическую программу». А по поводу пункта 3., мужики в один голос утверждали.

– Иван Никанорыч, все хлопоты, как рукой сымет! Не раз спробовано!

Народоволец Воротников отошел от политической программы партии народовольцев, посвятив жизнь служению народу – леча сопливых крестьянских ребятишек, разрешая от бремени деревенских баб и прикладывая деревянные дощечки к переломам рук бородатых и матюгающихся мужиков.

– Надо же так! Ковал кобылу на кузне! Как вдарила! Хорошо хошь не в грудь! Ух и язва!

После фиксирования кисти руки, поврежденной при ковке копыт савраски, крестьянин подпадал при решении насущных проблем под пункт 3 « кодекса деревни Чаловки ». Но на этот раз он пил не со своим или чужим сватом, а с «фельшером». Иван Никанорыч, человек интеллигентный, не мог выставить за дверь говорливого посетителя с бутылкой мутной самогонки. Выпив ради приличия глоток подозрительного зелья, он терпеливо выслушивал петиции назойливого пациента, бесконечно сочувственно вздыхая и произнося.

– Ох батюшки! Неужто на самом деле досточтимый Сидор Филимонович!

Мужики же, польщенные обществом «фельшера», бахвалились после редких посещений «приятельскими отношениями» с Иван Никанорычем.

На самом деле Иван Никанорович имел в деревне две родственные души. Одной из них была его хозяйка Марфа-целительница. Они жили под одной крышей уже почти двадцать лет. Их отношения были лишены какой-либо подоплеки и являлись чисто пуританскими. Хотя в деревне какая-то зловредная бабенка пускала сплетни, о якобы «сожительствующих фельшере и знахарке Марфе», но все эти домыслы не имели под собой никакой основы. Марфа-целительница, женщина строгих правил, имела в селе незапятнанную репутацию.

Будучи еще молодой девицей, влюбилась Марфа в парня из соседней деревни. Дело шло к свадьбе. Но видно не судьба. Незадолго до свадьбы, дело было поздней осенью, парень напоролся на не залегшего медведя-шатуна. Марфа, узнав о смерти своего суженого, дала себе слово на всю жизнь остаться верной девой. Слово она сдержала. Живши одна, пристрастилась к врачеванию, где от деревенских бабок-знахарок, где сама, она изучила всю зеленую аптеку Саян. Леча страждущих, славы не искала. Она сама нашла ее. После того, как у нее поселился Иван Никанорович, ведавший «по науке» название болезней и методы их излечения, появился у Марфы и оппонент и соратник в одном лице. Дополняя друг друга, они превратили маленький домишко Марфы в деревенскую аптеку. По стенам висели пучки различных целебных трав, на полках стояли кульки с порошками, бутылочки со снадобьями, отчего в доме царил особенный, неповторимый аромат. Много целебных трав знала Марья-целительница, от знаменитого маральего корня, широко применяемого еще сибирскими шаманами, до гриба чаги, используемого в народной медицине Сибири с XVI века, при лечении злокачественных опухолей и при желудочных заболеваниях.

Захар Ашпуров тоже ведал многие травки, но с Марьей-целительницей ему было конечно не тягаться. Но и доставшейся ему ролью доморощенного лекаря, Захар был вполне доволен, потребляя зимой целебные капли настойки золотого корня.

Во время короткого разговора Захар скосил глаз в корзинку Марфы-целительницы. Иван Никанорович и знахарка пришли с той стороны, где находилось заветное местечко Захара. Среди пучков целебных трав, находящихся в корзинке лучшей знахарки во всей округе, золотого корня не было. Его ни с чем не спутаешь. Да и пахнет он свежесобранный так приятно розовым маслом. Значит не знает Марфа то место, успокоил себя Захар.

Заветные места, будь то грибные, ли ягодные, или вот к примеру, где росли лекарственные травы, деревенские жители не доверяли никому. Доходило даже до того, что родственники скрывали друг от друга свои укромные местечки.

Расставшись со знахаркой и «фельшером» Ашпуровы прошли еще немножко по тропинке ведущей в деревню и свернули возле приметной кривой лиственницы в сторону. Теперь они шли по мелколесью, приближаясь с каждым шагом все ближе к горе Кияшке. Вскоре Захару и Матюше пришлось обходить большущие гранитные валуны, валявшиеся поодиночке и беспорядочными кучами у подножия горы. За одним из таких каменных колоссов, сброшенным Кияшкой с могутных плеч, открылась вдруг небольшая полянка, где и произрастала цель их небольшого путешествия. В тенистой ложбинке, между обломков камней, росли кучками прямостоящие стебли с продолговато-яйцевидными мясистыми листьями, украшенные сверху пушистыми желтыми соцветиями. Эта и была родиола розовая, известная в Сибири под названием «золотой корень». Захар, подойдя к первому растению, остановился, примериваясь с какого края ему будет ловчее выкопать корешки, не нанеся большого вреда. Каждый год приходил он сюда, накапывал себе лечебного снадобья, думая при этом о годе грядущем. Не жадничай, а то хапнешь разок, потом на следующий раз копать нечего будет. В Саянах конечно того «золотого корня» навалищем растет, так а как туда добраться?