Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

— Не надо, — плечом отбросил я.

— Твою надо менять. Я так посплю.

— Нет! — взревел я, жестко отталкивая руку и усмиряясь лишь под кротким взглядом, в котором начали собираться слезы. — Видишь, мне так лучше. Укрывайся и спи.

Красноречиво обратившись к ней задом, еще некоторое время чувствовал, как соседка возится, ворочается, укладывается. Как потом повернулась к стенке и словно ненароком мстительно пихнула ножкой. Потом ничего не чувствовал.

Сквозь сон прилетело, словно из другого мира:

— Чапа, очередь дежурства на стене, форма боевая!

Голова в тумане. Поднялся на чувстве долга. Нет, скорее из боязни совершить нечто ужасное, перекроющее путь назад. «Назад» в моем понимании означало домой, на Землю. Вместе с Томой, Маликом и Шуриком. Для этого я должен являть образец послушания и добропорядочности в любой ситуации, что ведет или не ведет к главной цели. Вообще в любой.

Зарина смущенно пробормотала со своей половины:

— Я утром раздвину лежаки… но вечером опять сдвинем!

— Угу, — буркнул я.

Было не до местных условностей.

— Чтоб не подумали чего, — прибавила зачем-то соседка.

— Чего? — вдруг насторожился я.

— Говорят, бывали такие… нарушители закона. Говорить противно.

— Не говори, — согласился я, быстро облачаясь в тяжелое позвякивающее необходимое.

— Их покарали, — поведала девушка, дремотно перевернувшись.

— Правильно, — снова кивнул я. — Закон для того и закон.

— А бойник ночью видел, как мы ходили в купальню. Уверена, он доложит папринцию. А у того фантазия богатая. — Увидев, как я наматываю пращу, Зарина взволновалась: — Что с ногой?

— Как раз, чтоб ничего, — замысловато ответил я и поднялся.

Еще домыслов папринция мне не хватало.

Светало. На стене моими напарницами оказались Глафира и Варвара. Мне определили место в середине подковообразной стены, почти над кухней, недалеко от трубы. Я либо стоял на месте, тупо наблюдая за бесшумным и безлюдным лесом, либо прогуливался. В этом случае в конце пути меня встречала одна из девочек.

— Не выспалась? — сообщнически подмигнув, поинтересовалась Варвара. — Зачем так быстро ушла? Было здорово.

Кто бы сомневался. Я просто пожал плечами. Типа, были причины.

— Елистрат в следующем заходе работал катером.

— Кем?! — вскинулись растревоженные мысли.

Они здесь даже плавать не умеют. Откуда знают про катера?

Довольная произведенным эффектом, Варвара объяснила:

— Катер — человек, разгоняющий за веревку деревянную площадку, на которой пытается устоять другой человек. Мы с Аглаей катались по очереди.

— По траве?

— Разгоняет по траве, — сообщила Варвара, возвращаясь в приятное вчерашнее, — потом площадка скользит через купальню до другой стороны. Это сказочно! Еще мы заставили войников целовать нам ноги и облизывать пальцы. Так щекотно! Но так здорово!

«Мы катались», «мы заставили…» Любопытно, Варвара понимает, что ее дело — сторона, что ей предписано пахать на подругу, как хлюпику-зубрилке на контрольной за хулигана?

— А что досталось тебе? — решил я вытащить на свет старательно обходимое.

— Неважно, — вдруг смутилась она. — Главное, что было здорово.

— Ничего странного ночью не заметила?

— Нет. А что случилось?

— Просто спросил…ла.

Когда прошел в другую сторону, меня аналогично приветствовала Глафира:

— Не выспалась? — и тоже подмигнула.

Ее лицо пылало довольным румянцем. Ходила она медленно, томно, словно всю ночь мешки ворочала и вот наслаждается долгожданным покоем.

— Почему для охраны стен не используется лук? — встречно осведомился я.

Действительно. Даже странно. Казалось бы, самое логичное: обстреливать со стен, пока враг приближается. Но у местных только копья. Я даже у… как их, рыкцарей, видел луки. У этих на стенах — нет.

— Лук? — не поняла Глафира. — Для чего?

— Для охраны. Стрелять в наступающего противника. Нанести ему максимальный урон еще до рукопашной.

— Стрелять из овоща? Имеешь в виду — кидаться? — Она глупо хихикнула.

— Нет, имею в виду лук со стрелами.

— Кхм. Зеленый лук? В бою? Не представляю.

Отвлек шум. Не снаружи. Две головы — моя и Глафиры — одновременно склонились вниз. Смешно отдуваясь, по лестнице к нам карабкалась Зарина. Ей было несладко: в одной руке помещалась тарелка. Любой альпинист скажет: подъем без постоянных трех точек опоры смертельно опасен. Зарину опасности не пугали. Пугало, что залогодержатель помрет с голоду.