Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

— Здесь должно быть озеро, — объявила царисса. — Расходимся в ряд в пределах видимости ближайшего человека до сигнала об обнаружении.

Озеро оказалось справа.

— Стоп. Всем отдыхать, Тома со мной.

Там последовал осмотр-допрос.

Вернувшись Варфоломея приказала Митрофану перекинуть Тому через седло ее лошади, чтоб голова и ноги свисали с разных сторон. Нам с Зариной осталось двигаться рядом и помогать, если начнет сползать.

— Так лучше? — осведомилась царисса.

Пылающие щеки Томы кратким махом изобразили согласие. Поза, конечно, для царевны не самая воодушевляющая. Да и не для царевны. Вообще для девушки, путешествующей в мужской компании. Зато для здоровья лучше. Что может быть важнее.

— Опасность слева! — воскликнул наблюдавший за левой стороной из середины каравана, выбиравшегося из леса.

В горло моего коня воткнулась стрела. Животное с хрипом дернулось и попыталось скинуть неопытного, но страстно желавшего жить седока. Мои пальцы намертво вцепились в гриву, ноги крепко вжались с боков.

— Справа!

— Рыкцари! Справа и слева!

Дальнейшие слова уже не различались в наступившем бедламе.

Мужья Варфоломеи мгновенно прикрыли цариссу с трех сторон своими конями, щитами, телами.

Томина голова, болтавшаяся сбоку лошади, приподнялась, глаза нашли меня. Кривившееся лицо воссияло. Я кивнул. Случившаяся с нами фантастическая история подходит к концу. Малик снова нашел нас. Неуловимый и неуязвимый. Как хорошо столько уметь. Надо ненароком спросить об основной профессии. Уверен, окажется связанной с войной или правопорядком. Или… с другой стороны этих понятий. Если так, то, надеюсь, в далеком прошлом.

И… что тогда, если окажется так? Как к этому относится?

А никак. Жизнь как баня, хочешь — парься, хочешь — нет. Все в жизни бывает. Часто не по нашей воле, как со мной, ставшим царевной во имя выживания. У живущего прошлым никогда не будет нормального настоящего и счастливого будущего. Важно, какой ты сейчас, а еще важнее — к чему стремишься. Малик рисковал жизнью, спасая нас. Значит, я тоже умру за него, если понадобится. Все просто.

Обстрел велся с нескольких направлений. Ржали и дико кричали раненые кони. Ругались люди, вытаскивая стрелы из ран или просто обламывая их. Команды раздавались, но не слышались в общем шуме, потонувшем в мощном «Урррра-а-а!» наступающих.

Кто-то умчался вперед, но большинство сгруппировались вокруг цариссы, возведя вторую защитную стену.

Лошадь под Томой скакнула как-то вбок. Девушка соскользнула и грохнулась на землю. Тело распласталось, тут же скрючилось от старой и добавившейся новой боли. Вожжи оказались выпущенными, лошадь умчалась. Я повернул к ней коня, но сразу отпустил гриву и поводья. Очень вовремя. Конь стал заваливаться на бок. Еще на что-то надеясь, он оттолкнулся копытами, но рухнул… прямо на Тому. Так показалось. Упав рядом, я помотал головой, разгоняя искорки. Взгляд, с трудом сфокусировавшись, нашел Тому, снизу до пояса придавленную дергавшейся в конвульсиях хрипящей тушей. Девушка упиралась ладонями, стараясь высвободиться. Я опрокинулся на спину, уперся плечами в землю, а ногами в конский круп, напрягся со всей мочи, пытаясь столкнуть. Не тут-то было.

Варфоломея звала дочку. Зарина заметалась. Попыталась рвануть ко мне. Зря. Лошадь под ней зашаталась, пронзенная сразу с нескольких сторон. В момент падения мимо пронеслась Варфоломея, подхватив дочку могучей кистью за шиворот как щенка и унеся с собой под прикрытием мужей. Оставшееся воинство, защищая щитами и спинами цариссу, умчалось вслед. Пыль столбом и удаляющийся конский топот — больше ничего не напоминало о недавнем присутствии немалого воинства. Остались только павшие кони, мы с Томой, трое стонущих раненых и два трупа. В одном я узнал Митрофана Варфоломеина. Можно сказать, ему повезло: погиб, защищая семью. Не кончил жизнь позорным «понижайкой», бесполезной престижной «мебелью» в доме какой-нибудь зазнавшейся мастерицы или даже крепостной.

Почти не слышимые шаги прозвучали совсем рядом. Это был не Малик. И не Хлыст или Ива. Жаль, знакомым лицам я бы обрадовался больше. Почему не пришли они? Ранены? Вспомнились слухи о разгроме Кудеяра. Видимо, царберы все-таки довели миссию до конца. Тогда все, кого я знал, не ранены, а намного хуже. Иначе кто-то обязательно пришел бы первым. Не стоит пока делиться с Томой этими соображениями.

Передо мной оказался знакомый по осаде школы низкорослый крепыш. Вблизи он гнома не напоминал. Рост выше моего, плечи — как если я прижму с боков Тому и Зарину. И то не факт. За плечами уже не нужный гнук, за поясом почти пустой колчан, в руках меч — на всякий случай. Он махнул рукой в сторону Томы, и сразу несколько человек бросились на помощь. Другие в это время деловито перерезали горла раненых. Меня передернуло. Но — на войне как на войне. В бою убивают. И если взял в руки оружие…