Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

— В крепость?

— Какая разница!

— Почему?

Мой вопрос поставил ее в тупик.

— Ты не рад…да? — Вмиг потускневшие глазки быстро пробежались насчет лишних ушей.

Словно по закону сообщающихся сосудов мое настроение резко взлетело.

— Это здорово! Но почему? Твоя учеба только началась… — произносил я, пинками изгоняя всю кошачью свору к Кузькиной матери.

За разговором к нам, вставшим посреди поля, где вокруг носились, таскали, галдели и толкались, присоединилась третья «сестренка».

— Ты уже слышалла? — запнувшись на окончании, Тома метнула обеспокоенный взор на Зарину.

Та равнодушно разглядывала носки своих сапожков. Актриса, мать ее Варфоломея.

— Что я должна была слышать? — спросил я как можно отстраненнее.

Как бы подтвердил для Томы, что Зарина не знает. А Зарина, наоборот, утвердилась в мнении, что Тома в курсе. Раньше только предполагала, теперь узнала наверняка. Во, попал. Открыть Томе правду? Брр. Представить страшно. Что она о нас с Зариной подумает?

— Мы едем вместе, — кивнула Тома Зарине.

— Мама решила забрать меня из школы, — объяснила, наконец, новоявленная сестрица. — Сказала, что я осталась единственной наследницей, если не считать вас, удочеренных ангелов, которых вести в крепость. Судьба ангелов, как она выразилась, неясна, а за домом нужно присматривать. Теперь учиться буду на дому, вот!

Зарина радостно закружилась от избытка чувств. Раскинутые руки едва не снесли проходившую мимо монашку. Та ойкнула, пошатнулась, полы плаща распахнулись…

Не знаю, чего я ожидал, но не того, что увидел. Под плащом оказалась тонко вязаная стальная кольчуга, блеснувшая на солнце. В бронзовом-то веке. А видимый кусочек меча очень уж напомнил самурайскую катану. Вообще ни в какие ворота.

— Кто это? — обалдело глядел я вслед уходившей монашке, быстро запахивавшей накидку.

Тома не преминула тихонько укусить, чтоб не слышала Зарина:

— Шалун. Забудь. Послушниц сестыря мирские соблазны не волнуют. Им почти все запрещено, включая брак и детей.

Ничего себе послушница. Скорее истинный, а не дутый, типа нас, ангел, явившийся пещерным людям.

— У нее железная кольчуга! — упоенно сообщил я не понимавшим моего ступора девушкам.

— А у меня сестра ангел, — ехидно отбрила Тома. — И что?

— Представь, что при раскопках Трои археологи нашли винчестер от компьютера.

— Что такого? Подбросить можно все, что угодно.

— Эту послушницу тоже подбросили?

Зарина, внимательно вслушивавшаяся в разговор, сочла нужным вмешаться:

— Васса не просто послушница, а первачка, эс-пэ-че.

— Чего?! — У нас с Томой брови одновременно взлетели на лоб.

СПЧ для меня — совет по правам человека. По защите прав человека от общества. То есть прав преступника, если зрить в корень. Ведь кто из нас без греха? Потому обидно, что до сих пор не организовали совет по защите общества от человека. Когда-нибудь организую. Мало не покажется. «Ибо преступивший закон сознательно поставил себя вне общества — общество обязано ответить тем же». Теперь есть с кого брать пример.

— Сестра первого чина, — объяснила Зарина. — Командир четырех пятерок. Почти сестрисса.

От оседлываемых лошадей нас окликнула Варфоломея:

— Девочки! Пора. Собирайтесь и прощайтесь.

Собираться? Голому собраться, только подпоясаться. Праща на ноге, маленький нож за поясом, большой в ножнах на поясе. Все личные вещи на месте. Всегда готов.

Дарья с Варфоломеей обсуждали выкуп за коней, доспехи и оружие. Все, чем ангелов здесь снабдили, было казенным, принадлежало школе, а та в свою очередь, крепости. После удочерения со стороны Варфоломеи требовалась некая компенсация. Вопрос быстро утрясли, наша названная мама обязалась прислать необходимое позже.

Тома прощалась с Варварой. Успела подружиться. Потом мы все попрощались с ученицами и папринцием с Дарьей, на проводах вставших рядышком. Дядя Люсик взглядом дал понять, что сделает все от него зависящее, чтобы наша расползшаяся компания землян собралась вместе и улетела домой. Дарья неожиданно подмигнула, словно мы с ней заговорщики. Что бы это значило?

Перед выездом постояли минуту у накрытых тел. Из предыдущих разговоров я понял, что погибших девочек отдельным караваном доставят на кладбище и похоронят со всеми возможными почестями, соответствующими их последним геройским поступкам. Даже знать не хочу, как это происходит.

Райской музыкой прозвучал кашляющий скрежет деревянных створок — ворота за нами закрылись. Школа осталась в прошлом. Впереди — новая жизнь в новом мире. Даже сопутствующий дождик не смущал.