Петр Ингвин - «Зимопись». Книга 1 «Как я был девочкой»

К моему ужасу метания девушки заметил не только я. Сестрисса, одновременно следившая за всеми, отметила мою соседку.

Внезапно сомнения покинули девушку. Она вскинула просветленное личико. Еще секунда, откроется милый ротик и…

— Аглая с Варварой по ночам ходят к войникам, — громко сказал я.

Тот самый эффект разорвавшейся бомбы. Там, где никто не ждал. Бомбили пустыню, взорвалось в море. Стреляли вдаль, попали внутрь.

Я смотрел на сестриссу, но чувствовал, как сбоку взгляд ночной королевы испепеляет, поджаривая кусочек за кусочком. Искоса видел обалдевший лик Варвары, не считавшей подчинение грехом и оттого выпавшей за грань разумения. И упавшую челюсть Зарины, мгновенно забывшей о собственных терзаниях. И странное выражение на лице Томы: неодобряющее, неотвергающее, непринимающее, непонимающее…

— Ангел прав? — перенеслось внимание сестриссы на отмеченных девушек.

Собственно, теперь на них смотрели все.

— Как бы да… — замямлила Варвара, собираясь с мыслями, — но это потому, что…

— Ничего особого не было! — перебила ее Аглая.

— Почему не признались сами?

— Ходить в гости — не грех, — агрессивно бросила Аглая. — Закон не запрещает.

Варвара покраснела. Аркадия не приняла:

— Ангел так не считает.

Аглая зло оглянулась на меня:

— Ангел сам ходил с нами.

Все лица одновременно обернулись на меня. Включая те, которыми дорожил. И так подставился…

Ничего, еще не знают, с кем связались. Ну-ка, Софа-Софочка-Софист, сделай им красиво.

— Ангел не знал, куда его пригласили, — ехидно покосившись на Аглаю, ответствовал я в третьем лице. Для надежности. Не хватало завалиться в разборках, использовав не тот род.

Два десятка лиц синхронно переместили вектор интереса на Аглаю. Та вспыхнула, как подожженный порох в гильзе пистолета, направленного мне в висок:

— Спросите войников! Они подтвердят. Все-все подтвердят.

— Я поняла, — сделала вывод сестрисса. — Вы согрешили. В большом или малом — каждая пусть решит сама. Я гость в школе и не буду принимать решения. Чапа, на тебе был грех, но ты исправилась, встав на сторону справедливости, и не понесешь наказания. Аглая, Варвара и все остальные! Берите пример с Чапы. Не у всех хватило сил. Не всем достало благоразумия. Кто-то испугался справедливого наказания, кто-то — несправедливой возможной мести соучениц. Но мы только что говорили о неправедности мести. «Не враждуй на сестру свою в сердце своем, и обличи ближнюю свою, и не понесешь греха. Не мсти и не имей злобы на ближних своих. Соблюдайте все уставы и все законы вам данные, исполняйте их — и не свергнет вас с себя земля, которую вам дали жить».

Обведя грозным взором притихших учениц, не смевших ни вздохнуть, ни пошевелиться, сестрисса произнесла:

— Аглая и Варвара, после ужина доложите о содеянном цариссе Дарье.

— Но… — попыталась оспорить Аглая.

У Варвары просто навернулись слезы.

— Вопрос закрыт. Кстати, о цариссе. — Глаза Аркадии остановились на Карине. — Слышала, ты просила руки достойного войника, и тебе не отказали?

— Да, ваше преосвященство. — Карина склонила голову как можно ниже.

Вокруг снова зашушукались.

— Родословная войника Никандра извилиста, как тропа в лесу, — замысловато произнесла Аркадия.

Тревожный шепот вполз в уши противным тараканом. Карина не смела поднять глаз.

На заднем плане плотники закончили с объемной конструкцией и громко грузились на телеги. Сквозь шум пробился голос сестриссы:

— Мать объявленного невестора Никандра — войница Фекла Прасковьина, двоюродная сестра царевича Феофана Варфоломеина, твоего четверодителя.

Шепот уже не скрывался, доносились и распознавались не только отдельные слова, но целые фразы. Не в пользу Карининого брака.

Аркадия сообщила:

— При определении степени родства в основу закладывается худший допуск. Карина Варфоломеина, дитя Феофана, Ерофея и Алексия Варфоломеиных, законом признается троюродной сестрой своему избраннику.

— Брак невозможен?! — в отчаянии воскликнула Карина.

Сестрисса покачала головой:

— Возможен…

Карина просияла.

— …с ограничениями.

Теперь заволновались все девочки. Лица превратились в одни сплошные уши.

На Карину было жалко смотреть. Сестрисса Аркадия смилостивилась, глянула успокаивающе. Улыбка тронула губы и морщинки вокруг глаз. Голос возвысился, чтобы слышали все:

— От имени сестричества, данной мне властью, говорю. Задуманный брак между Кариной Варфоломеиной и Никандром Дарьиным, в отрочестве Прасковьиным, троюродным родственником сватающейся, разрешен со следующим ограничением. Войник Никандр может быть взят в мужья исключительно вторым или третьим, после того, как сватающаяся родит наследницу от другого мужа. Закон крови будет соблюден. И да будет так.