Илона Якимова - Волна и камень

Размышления вылились в незамысловатый, но насущный вопрос. И Бельский его тут же задал:

– Почему же, щучий ты сын, я должен тебе доверять?

– Потому что такой недалёкий рубака, как я, хитрости плести не умеет, Иван Федорович.

– Шутишь.

– Отчего не пошутить со старым знакомым, боярин?

– Облезлый волк тебе знакомый, не я!

– Да мы оба шутить горазды! – хмыкнул в усы Волк. – Ну, хватит. Второй твой казанский поход помнишь? На Леонида Мученика дело было. Западный подступ, татарская вылазка.

– Да мало было их? Не юли, дело веди, – Бельский заинтересованно зыркнул на собеседника.

– Эту должен помнить, Иван Федорович. Ты тогда уже большим воеводой был, все больше назади войска, на возвышеньице. А тут передовую сторожу подъехал проведать. Откуда ни возьмись – конница, так? Спорим на рубль, это была первая твоя сшибка за пару лет!

– Дай догадаюсь, служивый. Ты, конечно же, там был. Ну ясно, втирайся дальше. Кто надоумил только, потом не забудь рассказать, дюже мне любопытно.

Волк сплюнул:

– Ну это ж надо, до чего склочен человек, что мне жизнь спас! Вот скажи мне, скольких ты в той стычке зарубил?

Бельский недовольно поморщился:

– Жизнь спас? Ишь ты, как поёшь славно. Чего пытаешь? Ну, одного. Всего-то. Да доблести и нету никакой. Как началось дело, жахнул из самопала в белый свет как в копейку – лошадь оступилась, крючок и нажал случайно. Миг спустя куда уже стрелять: вот они, супостаты, бери рукой! Рынды молодцы, конечно, бросились, прикрыли. Два бусурмана округ меня только было круг заложили, они сабельками вжик – оп, седла пустые, – Бельский раздухарился, вспоминая былое, плечи развернул, выпучил глаза. – Я-то гляжу, в порядке, а передовых-то наших, сторожевых, вовсю топчут. Я туда. За мной, кричу! Татарва тут и получила на орехи, как мы навалились. Врубаюсь в толпу – а первый из этих как раз ко мне спиной, наклонился с коня и кого-то тащит за вихры. Ну, ты знаешь, как они, ироды, делают: саблей чирк (Бельский манул рукой, показывая, как именно «чирк»), башку долой, а потом эта башка у них с продранными ушами на верви под конским хвостом катается, пока не завоняет. А я ему, татарину этому…

– Саблей прямо по руке, та на рукаве отрубленная повисла, а следующим ударом, с оттягом, снизу вверх – так, что у татарина конец клинка вошел прямо под челюсть и рассек до самой маковки, как спелую тыкву. Это моя, моя голова должна была у конской задницы болтаться, Иван Федорович! Я человек маленький, ты большой. Поэтому меня и не помнишь. Но ты мне жизнь спас, а я тебе нет. Поэтому я-то тебя помню. И век не забуду. А сейчас я, боярин, могу долг вернуть, и мешать мне не надо.

Бельский почесал в бороде, встал, прошел к окну. Опрокинул в себя остатки кваса, стукнул кружку о подоконник.

– Давай представим, что верю я тебе. Ты, сотник, не обижайся, я не из доверчивых, потому и жив до сих пор. Правдиво брешешь. Ладно. Но кто тебе напел, что Иоанн действительно не ублюдок жены великого князя Василия? Ну? Я, может, и спас тебе жизнь, но я не святой. Что, если я дул в свою дуду, плел пересуды, наушничал, пригрел ненастоящего наследника, а Шуйский-правдолюбец окорот мне дал? И вот мы здесь, а ты хочешь встать на нашу неправедную сторону?

Волк глянул на Бельского устало, как матушка, бывает, глядит на исшалившееся дитя.

– А я, Иван Федорович, не малейшего понятия и не имею о том, настоящий наследник Князь Великий Иоанн или нет. То мне без интереса. Присягал я именно ему. Мать его хоть с конюхом греши, но если я присягнул сыну конюха – то это все равно будет слово, а оно у служивого должно быть нерушимым. Тебе ли не знать, боярин. А еще вот что. Никто тут не верит, что Иван не настоящий наш князь. Я всех стрельцов спросил, чтобы ведать, какие у подчиненных настроения. А игумен Алексий, с которым у нас намедни замечательные, надо сказать, посиделки были, то же самое сказывает и о монахах. Ну и третью причину, Иван Федорович, мы уж обсудили. Когда я тебе жизнь спасу, мне коротать век будет веселее. Долг красен платежом.

Бельский улыбнулся:

– Ну хорошо, будь по-твоему. Я бы еще походил по округе, поспрашивал, может, у кого-то предложения получше. Но, подозреваю, только зря ноги натружу, верно разумею?

– Воистину так, Иван Федорович. Слава Богу, что не пришлось тебя связывать, дабы помочь насильно. Вот крест, уж думал, что так и придется делать! – рассмеялся сотник. – Не беспокойся, боярин, я тут хозяин и могу на первых порах поручиться за успех. Конечно, до тех пор, пока я здесь хозяин…