Ольга Ядзе - Забыть Александрию

Настал миг, когда Гавлон решил, что готов. Он подозвал к себе всю семью Лотты, и та выстроилась перед ним. Гавлон начал петь, и воздух вокруг него словно наэлектризовался оттого, как страстно он пел и как переживал в себе каждое мгновение этой мелодии. Отум в очередной раз восхитилась красотой голоса мужчины и тем, что в его репертуаре просто не было песен, которые не брали бы за душу.

Он закончил и объявил, что теперь они, наконец, могут навестить дедушку. Арчер первый кинулся по лестнице наверх, а следом за ним, смеясь, пошли женщины. Отум же осталась на кухне. Она села за стол и начала вертеть в руках стоящий на нем опустевший стакан.

Девушка услышала вопль мальчишки, полный ужаса, и сразу поняла, что случилось.

Глава 6. Неравный бой

Похороны состоялись ночью того же дня. Для погибших от пузырянки вырыли большую глубокую яму на обочине квартала, близи стены. По ночам умерших кидали в эту яму и сжигали. Часть стены покрылась копотью из-за этого. Отум слышала, что тело, пораженное пузырянкой горит сиреневым пламенем.

Обычно вечером по домам ходили добровольцы, готовые сжигать трупы, но, так как вся семья Лотты обзавелась иммунитетом к болезни, они решили сами отнести тело дедушки в яму. Иначе говоря, «проводить по-людски» – так это называла Лотта. Она нашла всем черные одеяния, всем кроме Гавлона. Его размера у нее в шкафу не было. Зато мужчине достался черный шарф, и маг помотал его поверх своей украденной формы гвардейца, с которой он срезал погоны.

Отум тоже пошла хоронить старика, но пошла она не из сочувствия деду. Она говорила с ним лишь раз и совершенно к нему не привязалась. У нее внутри ничего не содрогалось от сочувствия даже при виде рыдающего Арчера. Мальчик тяжелее остальных переживал эту смерть. Даже зная, что дедушка неизбежно скоро умрет, он все равно оказался не готов.

«К такому нельзя быть готовым», – напомнила себе Отум, глядя, как тело старика кидают поверх прочих тел. Яма казалась бездонной, не меньше метров десяти в глубину, и до середины была наполнена телами стариков и молодых. Здоровых кусков тел было куда меньше, чем бесформенного вонючего желе. Стоило телу старика упасть, как его пораженные рука и нога развалились и начали растекаться. Небо было иссини черным, и на нем не было видно звезд.

Лотта приобняла за плечи своих детей. Добровольцы начали зажигать факелы и поливать трупы горючим.

– И все эти люди умерли за один день? – спросила Отум у Гавлона шепотом. Тот кивнул. – Их очень много.

Вдруг Лотта предложила им сказать что-то напоследок дедушке, и Арчер снова заплакал. Он начал размазывать сопли кулаком по лицу, и безразличие Отум, наконец, треснуло. Она вспомнила, как тяжело ей было принять смерть отца, а ведь она была примерно возраста Арчера тогда. Ей захотелось хоть как-то выразить ему соболезнования, и девушка положила мальчику ладонь на плечо. Арчер поднял на нее свое лицо и посмотрел на принцессу с надеждой. Он явно надеялся, что Отум скажет ему что-то.

Но его схожесть с Александрией была слишком сильной, и Отум отвела взор и так и не выдавила ни слова.

Трупы подожгли. Они загорелись ярким сиреневым пламенем, и его язычки доставали почти до конца ямы. Кислый противный запах стал сменяться приторно сладким. Отум вдыхала этот запах с удивлением, и необычный цвет огня заворожил ей.

Адель и Лотта заплакали, обнявшись, а мальчик, наоборот, немного успокоился. Наблюдая за пламенем с невыразимой печалью, он вымолвил:

– Дед, прости, что я так и не попрощался с тобой. Я тебя очень люблю. Прости нас, что мы так и не сумели спасти тебя.

Эти слова были полны мужества и смирения. Лотта крепко обняла сына и поцеловала его в макушку.

– Пойдем. Помолимся дома за дедушку, – сказала она и повела детей домой.

Принцесса и Гавлон, не торопясь, пошли следом.

– Эта яма такая глубокая. Когда ее копали, повредили даже систему канализации. Я видел, там трубы торчали, – заметил маг.

– И что вы предлагаете? Сбежать через канализацию? – Отум поёжилась от ночной прохлады. Возле костра было ощутимо теплее. – А мы с вами влезем в эти трубы?

– Более чем уверен. Их провели еще при Магнусе первом, а тогда все делали добротно. Трубы минимум полтора метра в диаметре.

– Поняла, – кивнула Отум. – И когда мы сбежим?

– Завтра. Будут назначены празднования в честь коронации Александрии. Сбежать под шумок будет проще, я полагаю. Все силы королевской гвардии будут брошены на обеспечение безопасности твоей сестры и ее кузена, а также заморских гостей.