Винсент Килпастор: Школа Стукачей

Чтобы распаковать коробки и соединить между собой провода у меня ушло восемь дней. Все шло превосходно. Портило мне жизнь только то, что компьютер никак не хотел включаться. Вернее лампочки загорались, но злосчастный Windows никак не появлялся из таинственных недр компьютера. Я начал считать дни до разоблачения.

Этот компьютер мне не подключить никогда. Помощи ждать не откуда.

Я стал думать каким же жестоким образом Аскаров расправиться со своим лже-сыном.

Хозяин убивает своего сына"– так и запестрели заголовки отрядных стенгазет. У меня столько времени было на воле научиться распаковывать компьютеры, а я? На меня нахлынули волны глубокого раскаянья.

Ну, Бог не фраер, послал мне со следующим этапом начальника ВЦ какого-то завода в Чирчике.

Мужик Андрей Палыч оказался трубовой! Хотя и мудак, конечно. «Макара» дома держал незарегистрированного. А это в Узбекистане, где тогда лепили пятнаху за простой авто угон, совсем было глупо. Вхуярили кибернетику девять лет усилухи. Да ещё прострелили ногу на задержании. Задели кость. Он приковылял в Пап на костылях.

В зоне Палыча сразу командировали мне в подручные. (Ещё одын компьютер поймали, сообщил Нодыр)

Так что комп Андрей Палыч запускал, а в библиотеку, по своей великой милости, Хозяин меня определил.

Палыча же засунули в переполненный барак с трёхъярусными шконарями. Первое время я бегал к нему, таскал курево, чаёк, а потом забросил совсем, закрутившись и полностью сосредоточившись на собственном выживании.

Это была первая подлость в длинной череде больших и мелких подлостей совершенных мной в ходе отмотки. Успешный экзамен для вступления в школу стукачей.

***

А в библиотеке в то время уже ехал с комфортом один пассажир. Господин Дильшод. Благородная кровь. Аристократ. Имомовский «братишка».

Имомов – это зам по РОР, вторая фигура после Отца. Чуть меньше власти, чуть больше тайных возможностей.Ферзь. Красный Кардинал. Заместитель по режимно-оперативной работе. Страшный человек. Зам по РОР в зоне, это Лаврентий Берия при стареющем вожде. Может все. Абсолютно все.

Девяносто процентов зоновской блататы – его агентура. Хочет - душит зону «воровскими понятиями» разборками «как ана есть», хочет - превращает в рай, наводнив через блатных дешёвой наркотой. Одно слово – зампорор.

Воплощение власти. Силовик. Прокуратор на «ниссане».

Дильшод по слёзной просьбе мамы, горячо любимой, убил своего пахана. Бытовой фрейдизм.

Без особого, как я понял, сожаления убил.

Угостил добрым армянским коньяком, а потом запинал папу до смерти всякими нагасаками боевого каратэ. Фул контакт. (Папа платил за уроки с пяти лет, чтоб сынок гармонично развивался).

Последний путь папы Дильшода пролёг бесславно через мусорный мешок, багажник дильшодовской шахи, и окончился было в ташкентской речушке Анхор.

Ан - нет, папа тоже упрямец был ещё тот, даром, что ли маму так заебал, возьми да и всплыви! Метрах в трёхстах от здания узбекского совета министров. Смогли бы такое замять? Даже за большое бабло?

Короче, грузанулся Дильшод по полной.

Но мама-то добро помнит, наезжает каждый месяц, отстёгивает Имомову, как положено, и по-моему ещё что-то отстрачивает по ходу.

За эти её скорбные труды Дильшод едет на зоне, абсолютно ни с хуя. Все ему в зоне похуй-не-ебись. Мужики по двести душ в бараке ютятся, а он один жжёт в кутупхане, эта так у узбеков библиотеку называют.Сами представляете, какие шедевры в шараге с таким названием. В стиле любовной переписки Энгельса с Каутским.

Но Дильшод, как вы уже, наверное, поняли - совсем не книжный червь.

Он в библиотечке закроется с утреца, и давай ногами урра-мамаши исполнять по «Капиталу» - то Карла Маркса.

Потом в обед, поджарив себе на «машке» мясца, придаётся сиесте.

«Машка» - это электроплитка, запальная херня. Спалитесь с «машкой», такие же головняки, как и с машинкой героина. Запал есть запал! Машки – вне закона.

А у Дильшода «машка» - открыто стоит. Во как.

Он написал тушью красивую «Опись инвентаря», заполучил с поклонами августейший вензель Имомова, и теперь задняя часть библиотеки превратилась в кухню гурмана.

«Чтобы книги не совсем отсырели» - поясняет Дильшод молодым офицерам-практикантам, всюду сующим свой нос и не познавшим ещё суть вещей в зоне.

И тут в устоявшийся порядок вдруг врывается какое-то чмо с последнего этапа – я.

В робе на три размера больше, чем положено. С плохо выбритым тупой «мойкой» скальпом. Слегка перекошенных очках с толстыми стёклами.