Стефан Дорф - Сломленный

– Хорошо. Подождём Анджело, он скоро должен подойти, и поручим ему заняться этим.

– Вместе мы сделаем это быстрей. Посмотрите за воротами стражников и прикажите прийти и помочь нам. А я пока начну снимать некоторые картины, – обратившись приказным тоном, настоял принц.

– Ну, раз так. Скоро буду. – Марко удивился, но особого значения не придал.

Снимая картины, мальчик наткнулся на полотно, что было спрятано за пейзажем бухты Миклтона. На полотне был отчётливо изображён спаситель Запада в обличии дьявола. Состояние ткани оставляло желать лучшего, но изображение на холсте сохранилось с малейшими деталями. Подумав, Корбл решил не прикасаться к ней из-за опасений нанести непоправимый вред холсту. Ни страх, ни ненависть им не овладели, но этого стоило ожидать от каждого верующего любой религии. Он ощутил лишь удовлетворение, что довольно странно при виде столь явного проявления богохульства.

Наткнувшись на Анджело за пределами усадьбы, Марко завязал диалог:

– Ты очень вовремя. Я собрал пару человек, необходимо освободить первый этаж от хлама.

– Конечно. Как поживает Витей?

– Не знаю. Сегодня наказал его за чрезмерную дерзость, – удовлетворённый своим поступком, с широчайшей улыбкой произнёс Марко.

– Забавно! – неловко засмеялся Анджело. – Даже знать не хочется.

– Думал, ты убежал от работы, Марко, – приметив их у входа, порицающим взглядом посмотрел Корбл.

– Искал людей, сир, – прошептал Марко и тут же удивился.

«Я сказал „сир“? Быть не может», – бурчал он себе под нос.

– Ладно, не в этом дело. Мне нужно вам показать одну вещь, скорее всего, очень ценную вещь! – подметил юнец. – Пройдите за мной. – Трепетно он подошёл к полотну через маленькую аллею пред дверьми усадьбы.

– Господи, помилуй! Что это такое? – ужаснулся Марко, сделав несколько шагов вперёд, а затем назад.

– Это ужасно! Кто мог пойти на такое? – возмущаясь, Анджело с любопытством рассматривал полотно.

– Нужно жечь. – Страх охватил разум Марко, и взгляд его стал бешеным и яростным.

– Жечь? Ему очень много лет, нельзя пренебрегать историей, – возразил Корбл.

– Это чистое богохульство, Корбл! – Та любезность, что проявилась ранее, вмиг испарилась.

– Не будоражьте людей, Марко! – Пот стекал по лбу, причиняя неудобства, но содрать капли в буквальном смысле слова Анджело не решался. Он был вдохновлен и в ту же минуту огорчён находкой. Господь говорил: «Плачь, почему же ты не плачешь при виде полотна?» Но дьявол твердил: «Радуйся, ибо истинная сущность обличена».

Стража, что стояла у входа в ожидании указаний, в полном недоумении наблюдала за безумием в тридцати метрах от них.

– Та дверь ведёт в подвал. Спускайте все вещи, кроме картин с изображением моей семьи, – показывая на вторую дверь с правой стороны в начале холла, молвил мальчик.

– Император прибудет со дня на день. Либо мы доложим о ней, либо сожжем. – Дьявол покинул Марко, а Бог всё шептал: «Покорись моей воле. Осмелься противостоять богохульству и обретёшь рай на земле». – Да, фантазии доведут нас до гроба, но разве она не может стать явью?

– Решать не императору, а мне! Полотно хранится в моём доме, и мне плевать на твои слова, – яростно заявил принц, будто стал одержимым.

– Корбл, – сипло, но нежно обратился Марко, – оно погубит тебя и всех нас, – в некоем страхе он продолжал настаивать на своём.

– Он прав. Если нас повесят, то это лучшее, что придёт в голову императору. – Пристально следивший за образом на полотне Анджело стал роптать, погружаясь в сознанье.

– О нет, друг мой, – ужасающим взглядом посмотрел Марко. – Есть человек гораздо хуже императора, и то, что ему придёт в голову, не известно ни одному смертному… – Он боялся не Господа, а человека.

Разве верующий столь глуп и невежественен? Да, страх сильнее любви, но кого вы боитесь больше? Господа или, быть может, дьявола в воплощении человеческой плоти? Правдивый ответ не будет дан до тех пор, пока вы не увидите Бога, а человек же валяется на каждом шагу.

– Сейчас мы должны решать… – Конвульсивная боль била по правой руке так, что глаза Анджело зажмуривались, а когда раскрывались, капилляры лопались, окрашивая оболочку в кровавый цвет.

– Спрячьте полотно, оно представляет редкую ценность, – со всей строгостью мальчик обратился к Анджело. – Ваше же дело – молчать, Марко, – диалог был окончен.

Аккуратно завернув полотно под рубаху, Анджело поспешно покинул усадьбу, изредка оглядываясь, подумывая: «А не ведёт ли Марко слежку за ним?»