Стефан Дорф - Сломленный

– Сейчас открою, – из-за спины Анджело к дверям бросился мальчик.

– О, сир! Губернатор знает, что вы здесь, и очень скоро прибудет, – отчаянно пытаясь помочь, хрипел Гьедес.

– Что будем делать? – испуганно спросил мальчик, повернувшись к остальным.

– Гьедес, берегите принца, мы постараемся их задержать. – «Бывает ли проще? Бывает ли легче?» – Марко плутал в мыслях.

– Чем вы их задержите? Одним кинжалом и мечом? – навзрыд захлёбываясь в слезах, спрашивал мальчик, зная ответ.

– Уходите! – со всей строгостью Витей посмотрел на старого лекаря, что косился от единой мысли смерти.

Схватив мальчика за руку, Гьедес поспешно начал уходить. Странно, нет, скорее забавно то, что Корбл столь сильно привязался к спасителям. Сказать, что это потому, что он был мал и чувства в буквальном смысле вытекали из него, глупо и небрежно. Нечто больше связывало эту незатейливую компанию. Нечто необъяснимое и вдохновляющее объединяло их.

– Кому достанется оружие? – как всегда, Тит говорил невпопад.

– Анджело и тебе. – Решая судьбы, Марко даже не повёл взглядом на Витея, что был нехило покалечен в бою, и тем не менее все остались довольны.

Анджело, Тит и Марко встали на колени, дабы проститься с этим миром и в последний раз помолиться Господу. Да, всё правильно. Витей остался в стороне, считая бредом всё, что они делали. Как бы то ни было, ожидаемый конец был близок:

– Марко, мне известно, что ты жив, – мелкими шажками ступая вперёд, выражался Агнес. – Сдайте мальчика и станете свободны, – чувства опережали события. Старик вкушал победу, которая то и дело исчезает в самый неподходящий момент.

– Умрём достойно, заплатив за беспечную жизнь! – Марко взял на себя право произнести последние слова перед боем.

Дверь распахнулась от удара ноги.

Предательство вызывает боль, и люди воспринимают её как должное. Вместо прощения, вместо жалких обид на человека нужно осознать всю бесценность предателя. Жизнь единственна, и прожить её в слезах неправильно, но мы созданы, чтобы плакать. Каждый удар по человеку ломает его душу, и вернуть прежнее состояние невозможно. Героями не рождаются и не становятся, герои живут в каждом, но мы ломаем их изнутри, обрекая душу на мрак и пустоту. Назвать героями тех, кто в ближайшем будущем отдаст свою жизнь за мальчика, нельзя. Эти люди уже сломлены, им попросту больше ничего не остаётся, как биться за дело других. Ещё одно лирическое отступление, но разве оно влияет на вас? Даже больше: разве вы не узнали новых событий из жизни четверых вестников смерти? Пора бы продолжить…

– Ваш выбор мне ясен. – Повернувшись, Агнес ушёл в гущу собравшихся воинов.

– Опустите мечи! – Позади Агнеса стоял молодой принц с вооружёнными жителями города и частью всё ещё верных стражников.

– Вам не одолеть меня! – ужасающе кричал Агнес из-за угасающих ожиданий.

– Я ваш король. Сложите мечи и подчинитесь моей воле, иначе вас ждёт смерть. – Возможность переубедить свой народ по другую сторону баррикад вдохновляла мальчика.

– Только посмейте! Мы сможем их одолеть, – панически восклицал Агнес.

Отправляя других на верную смерть, жалкий старик бросился бежать со всех ног.

Поменяйте имя, расстаньтесь с фамилией, но что у вас останется? Ответ прост, как и всегда. Вы! Останетесь вы, что годами бились за светлую жизнь. Правда, конец один и тот же – смерть. Но разве это плохая новость? Не бегите, как это делают многие, постарайтесь выбраться и, быть может, будете спасены».

Тот, кто бежит, извечно падает на штыки.

– Ну, привет! – Повисшее горло размякло от удушения.

– Пусти меня. – Достав из рукава маленький нож, он воткнул его в предплечье и вновь побежал вдоль тёмной улицы.

– Сукин сын, твою мать! Стой, старый ублюдок! – Острая боль поражала правую часть тела. Витея охватила злость.

Пробежав за Агнесом ещё пару переулков, он не выдержал и кинул меч вслед старику, что подобрал в потасовке. Череп был похож на слизь улитки. Так губернатор почил из сего мира.

– Хотел в ногу, чёрт возьми. – Возмущаясь, Витей подошёл к окровавленному телу.

Тело Агнеса влеклось по каменистой дороге, оставляя кровавый след. Те, кому не сиделось дома, проходили мимо, прикрываясь платками, с ненавистью поглядывая на труп. Ужасом этакую ситуацию не назвать.

У дверей дома продолжалась битва. Лицо губернатора засияло в лунном свете, и в одно мгновенье всё прекратилось. Предатели бросили мечи, упав на колени. Витей подумал лишь об этом, вытаскивая из темных полок закостенелого мозга похожие события. Он никак не мог понять, почему люди бросали оружие после смерти их генералов, наставников. Ведь их ждала смерть гораздо хуже, чем они представляли. Не лучше ли умереть на поле брани, чем быть повешенным со всеми вытекающими последствиями?