Евгений Беляков - Час Андромеды

– Я хотела бы иметь ребенка…

– Я тоже, хоть считается, что я слишком юн, чтобы быть отцом.

– Мы живем не в древнем мире: детей отдают обществу, едва они выйдут из грудного возраста. И потом мать общается с ребенком гораздо чаще, чем отец.

– Мне кажется, это неправильно, – сказал Динг. – Никто не сможет заменить ребенку нежности матери и примера отца, ведь их любовь «запрограммирована» в генах…

– Зато отношение родной матери слишком эмоционально, причем как с плюсом, так и с минусом. Хотя все мы учимся сдерживать свои эмоции, они неизбежно прорываются в таких случаях… Из глубины истории идет традиция авторитарного воспитания. Хотя в это трудно поверить, но в далеком прошлом матери и отцы били детей за мелкие провинности или за недостаточное, как им казалось, почтение. Возьми книгу «Детство» старинного писателя Горького – мальчика чуть не убил его родной дед в результате садистской порки. Но даже если здоровье ребенка не страдало, это навсегда калечило его психику. Известно, сколько терпения требуется для воспитания детей. Этому долго учатся. Кстати, Динг, я прошла педагогические тренинги и могла бы работать педагогом. Наш ребенок не был бы одинок.

– Я всегда хотел знать: все дети воспитываются в детских группах Дома Педагогики или есть другой вариант? – неожиданно спросил Динг.

– Вообще-то почти все. Но некоторые матери, желающие сами воспитывать своих детей, я слышала, иногда, очень редко, переселяются на Яву, Остров Матерей…

Динг вздрогнул.

– Что случилось, Динг?

– Это название мне что-то напоминает. Только не могу понять – что.

Лицо Динга стало замкнутым и холодным.

– Динг. Разве у тебя плохая память?

– Нет, хорошая. Все тесты – на отлично. Но вот только…

– Что?

– Есть вещи, которые для меня недоступны. Я открою тебе один секрет. Вот скажи: ты помнишь все, что было с тобой в жизни?

– Все.

– С какого момента?

– Ну, с того… как я родилась. И сразу же стала орать как бешеная…

– И потом – в год, в два: ты все это помнишь?

– Да, конечно. Это все помнят. Все нормальные люди.

– Понятно.

Они помолчали.

– Я вот думаю, – продолжал Динг, – не из-за этого ли ПНОИ все время за мной следит?

– Что? Ах, ПНОИ… Постоянное наблдение за отклоняющимися индивидами… Я только чисто теоретически знаю, что это есть.

– А я – практически.

– Вот как.

– За мной наблюдают постоянно. Не думай, это не мания преследования, это так оно и есть. Они постоянно интересуются моими поступками. Считается, что они действуют незаметно. Мое местоположение постоянно контролируется. Наверно, мне нужно было сказать это раньше? Ну что же, прости. Я полюбил тебя и боялся, что ты… ты…

– Глупый. Неужели на Земле и в Эру Великого Кольца не перевелись дураки?

– Что такое «дурак»?

– Тебе не нужно знать – так, одно старое слово.

– Я понял.

– Значит, не дурак, если понял… Только в чем же твой секрет? Как это все объяснить? А еще говоришь, что в жизни у тебя не было настоящих трудностей…

– Я не помню первых трех лет моей жизни. Ничего не помню. Абсолютно. Только вот – очень смутные образы, довольно бессмысленные: огонь, глаза, страх. Где я родился? И кто мои родители? – ничего не знаю. Я никогда не видел их потом.

Вновь воцарилось молчание.

– Мне говорили, – тихо сказала Руна, – что люди древности, например, в Темные Века или в ЭРМ тоже не помнили своего детства. Послушай, Динг. Я люблю тебя. Я никогда тебя не брошу. Тем более теперь, когда мы связаны твоей тайной. Мы разберемся, что с тобой произошло. Обязательно, поверь!

– Это не так просто, Руна. Я уже пытался. Но от меня скрывают это…

– Просто невероятно! В наше время скрывать от человека информацию, касающуюся его развития и счастья! Я ничего не понимаю!

– Я тоже.

Руна надела тунику на мокрое тело и встала, вытирая полотенцем волосы.

– Руна! Я никогда не видел такой как ты… Капельки воды делают тебя похожей на розу после дождя…

– Замолчи немедленно. Представь, такие же слова говорили девушкам все соблазнители всех времен и народов. И бедные девушки верили. Но ведь у нас с тобой – не так… И вовсе я не бедная девушка, раз у меня есть ты.

– Хорошо. А если я так скажу: знаешь, Руна, я хотел бы отдать за тебя жизнь…

– Я верю, Динг. Я верю. Но надеюсь – случая не представится.

Руна вернулась в Школу 4-го Цикла, в класс социологии 305—14. Пришлось временно расстаться с Дингом, но она постоянно думала о нем, о его странной тайне.