Владимир Молодых - Казачья Молодость

Петр замолчал, махнув рукой.

– А ты зачем заходил? – спросил я, зная, что просто так он не заходит.

– Я…я да! Нина приглашает к ним на вечер. Осенний бал. Как ты?

Я стал ему нехотя объяснять, что дружба моя с сестрами распалась по известной тебе причине.

– Ты имей в виду, что в женскую гимназию разрешено только учащимся, так что твой соперник Владимир туда не попадет. А Нина к тебе до сих пор неравнодушна. Она еще будет козырять перед подругами тобою, как знаменитостью – мало сказать – нашего города – округа всего.

Увидеть и пообщаться с Ниной я был не против. Петр вышел, а я стал обдумывать то, что я ему наговорил. И, похоже, наговорил лишнее. Я не заметил, как сорвался – и меня понесло. Но я хотел убедить его – в этом ли разговоре или в другом – что вольномыслие я вынес не из кружка, как думает Петр. Она во мне от исконно казацкой вольницы еще со времен Запорожской сечи. Оно во мне от предков наших. И никакой – ни Бутин, ни АБ не повинны в моем вольнодумии. Оно у нас в крови, в казачьей душе, это вольнодумие. Заметно спал пыл слов Петра после моих успехов в скачках. Видно, до него все же дошло, что меня подчинить чужой воле непросто. Не смог он меня на путь свой «истинный» поставить – не стал я столпом смирения и порядка. Ничто не может взнуздать настоящего казака! А сошлись мы с ним на одном: пусть жизнь рассудит нас. Мои ему убеждения, что осина не может быть дубом, – он не слышал, как тот глухарь на току.

Мне почему-то пришли на память слова Баратынского: «Кто жаждет славы, милый мой, тот не всегда себя прославит…».

*

Я не искал с ним встречи, но однажды он пригласил меня в ресторан при ипподроме. При нем была все та же милая Нина. Я был, конечно, польщён таким приглашением. Все заказывала, помню, Нина – и все было чудесным. Нина в тот вечер так заразительно смеялась, что я и не помню всех тех блюд, что подавалось на стол в этот вечер. На ее щечках от смеха проступали очаровательные ямочки. Я вновь в нее был влюблен. Мы танцевали. Я никогда не видел ее так близко перед собою, что я почувствовал теплоту ее тела – и это привело меня в смятение, будто электрический заряд пронзил меня. Она наклонила голову на мое плечо – и ее нежный волос коснулся моей щеки. Танец кончился, но она не отходила от меня.

– Пойдемте, – тихо сказал я.

Она удивленно глянула на меня – мол, куда? И только потом все поняла – и рассмеялась

– Сама не поняла, что на меня нашло, – прильнув все так же ко мне, проговорила Нина.

– Должно быть, вас обуяло безумие, – с улыбкой встретил нас Владимир.

В тот вечер мы засиделись допоздна. Пили красное вино и кофе. И, конечно, много говорили. Я рассказывал свое детство, про свою станицу. И о путешествиях, конечно. Заговорили о вере, о религии. Что, мол, мир движет человек, ибо сама по себе вера едва ли сдвинет гору. Манной небесной сыт не будешь. Тот же Исус дал людям рыболовную сеть, а не молитву.

– -И вообще – земное стоит дорого, – заметил я. – Это удел храбрецов…

– И как это понимать? – спросила девушка.

– А вот так и понимать, что в наши дни считают глупостью – подвергать себя опасности, – стал

деловито объяснять Владимир. – Глупо, мол, рисковать своею жизнью. И не просто глупо, а опасно. И что риск надо избегать.

– А как это понимать? – спросила она.

– А ты спроси у Якова – зачем он всякий раз, рискуя, выходит, однако, на скачки? Ведь он всякий раз рискует сломать себе шею. А ведь он не враг себе. Но кто сможет остановить его или свернуть его с пути, полного риска.

– И я отвечу. Это есть продолжение моей казачьей жизни. А то, может быть, и сама казачья жизнь. Мы верны заповеди дедов наших: то ли грудь в крестах, то ли голова в кустах. Жестоко? Да, жестоко. Но верховая езда – это смысл нашей жизни. А вот зачем Владимир рискует?

– Не надо спешить с выводами – зачем мы садимся на коня? В человеке есть и храбрость, и трусость. Они, может, даже поровну. У любого человека есть потребность преодолеть себя. Храбрость, человека подгоняет, а трусость удерживает. Ее надо преодолеть. Да, страх останется, но он поможет мобилизовать все твои силы – и ты победил себя. А победив себя, ты побеждаешь и скачку. Вот в чем секрет успеха.

– И храбрость, и трусость заложены в наших инстинктах, – добавил я.

– И что – есть инстинкт любви? – удивленно спросила Нина.

– Этого науке не известно… пока! – ответил я.

– Жаль! Вот, оказывается, почему сегодня нет рыцарей. Человек утерял инстинкт любви. В какое скучное время я попала.