Данис Маннапов - Иван Петрович. Бытие алкаша

По замыслу Ангела смерти сегодня Степан Иванович в семь утра, по кромешной темноте, отправится на смену на стройку. Взберётся на продуваемый всеми ветрами тринадцатый этаж строящегося высотного дома. В тринадцать часов тринадцать минут при подъёме краном паллеты кирпичей оборвётся стальная стропа. Опрокидывающийся поддон словно клюшкой по шайбе ударит по голове и грудной клетке Степана Игнатьевича, сбросив его вниз. Пролетев тринадцать этажей за три секунды, тело рабочего рухнет на торчащую арматуру, пронзенное как шампурами в шести местах.

Точно по расписанию Ангела смерти в тринадцать часов тринадцать минут при подъёме краном паллеты кирпичей, стальная стропа оборвалась. Поддон опрокинулся, но Степана Ивановича там не оказалось.

Тело Ангела смерти трясло от охватившего озноба, глаза впали и сильно воспалились, оставалась капля до нервного срыва.

Рабочий высотник не вышел на работу. Накануне вечером, доставая из внутреннего кармана куртки зажигалку, он обронил паспорт с вложенным свежим аттестатом на высотные работы. Без него явиться на стройку он не мог. Поругал жену, рявкнул на дочь, сидел подавленный, когда раздался звонок «з-з-з-з» в дверь. На пороге стоял Иван Петрович с протянутыми в руке документами. Возвращаясь из алкогольного магазина, смотря под ноги, чтобы не свалиться, пенсионер обнаружил на чёрном льду жёлтую кожаную корочку с двуглавым орлом. Такое событие следовало отметить. Две поллитровки в пакете Ивана Петровича пришлись весьма кстати. Через три часа поход в магазин повторили.

Начало девятого вечера. Иван Петрович на автопилоте плетётся домой. Ноги отказываются слушаться, не шагают, спотыкаются. Дар речи утерян на третьей бутылке, лишь пожимания плечами и выдох с мычанием. Устал, присел на трубу придорожного заборчика. Голова тяжёлая, тянет тело вперёд и вниз. Сон завладел им. Сделал попытку удержаться, но нет. Голова перевесила, и Иван Петрович всем телом, лицом вперёд, с голыми руками и шеей, рухнул в снег. Уснул. Минус двадцать пять. Мороз крепчает. На улице никого.

Над телом старика склонился Ангел смерти, слушая замедляющееся дыхание, оно остывало, 35, 30, 28 градусов. Сердце не бьётся, лишь едва пульсирует, кровь в жилах остановилась. Иван Петрович умирал. Ангел торжествовал. Его смерть окупит все потери дня. Безобразная пасть растянулась в ликующем оскале. Расправил крылья, устремив пустые глаза к луне в предвкушении, что вот-вот душа воспарит и через огромные ноздри смерти будет поглощена вечной тьмой.

Прошла минута, вторая. Душа держится в бездыханном теле. За что она цепляется? Ангел смерти в ярости погрузил когтистую руку в ледяное тело Ивана Петровича, чтобы раздавить сердце. Мощный удар молнии отшвырнул его назад. С открытой в изумлении пастью он увидел, как тело старика заискрилось, из спины выросли огромные золотые крылья. Расправились, покрыв всё вокруг золотым светом. Мощный взмах, и тело Ивана Петровича взмыло в звездное небо. Вокруг него образовался переливающийся золотом и серебром силовой шар. И сколько бы ни пытался Ангел смерти атаковать его, он был бессилен причинить вред. Крылья отнесли алкаша домой, в квартиру, уложив в мягкую тёплую постель…

Его не всегда величали Иваном Петровичем. Было время простого Ивана. Пермь. Иван студент второго курса политеха. Тянулся 1969 учебный год. Общага. Бедно, но дружно. Кто картошки из дома притащит, кто макароны. Тарелки не входу и не в почёте, кормились из кастрюли, общей, покрытой сажей. Почуял запах хавки? Хватай, что будет под рукой. Когда голодный, кисель и суп пойдут и вилкой. Черпнул. Вкуснота. В те времена всё было вкусным, даже без масла, соли и лаврушки. Гуляли, пили тоже вместе. Добыли спирта, добавили воды, хоть из-под крана, хоть из лужи. Можно без неё. Так даже лучше. Увеселительный эффект, уверенность в себе придут быстрее. А дальше танцы, девушки. Шабаш.

Общага для парней отдельна от девчачьей. На посту морщинистый вахтёр. Зорко следит слепыми глазами за благочестием молодёжи. Девять на часах. Комендантский час. Ни выйти, ни зайти. Студент – существо изобретательное, особенно когда очень хочется и очень надо. Действовали проверенные схемы, внедрялись новые. Посему гулянки не проходили без очаровательного и обворожительного женского пола, полных загадок и тайн. Танцевали до утра, дрались, мирились и снова дрались. Первые свидания, поцелуи, долгожданная, неуклюжая и непутёвая, всегда наспех, близость. Отрывались на полную катушку. Одним словом, молодёжь.