Данис Маннапов - Иван Петрович. Бытие алкаша

Иван Петрович поскользнулся. Чтобы хоть как-то удержать равновесие, он инстинктивно схватился за первое, что оказалось под рукой, ручку детской коляски, повалив её и вместе с ней мамашу. Ребёнок заорал, мат негодования полился на старика. В это мгновение полтонны льда с грохотом обрушилась буквально в сантиметрах от них. Сосульки насквозь пронзили чудо немецкого автопрома, от капота до багажника, сотворив сталагмитовый ирокез.

Иван Петрович, краснолицый, испускающий алкогольные клубы пара, глядя на это усмехнулся:

– Вот так гораздо лучше.

Ангел смерти рвал и метал. Перья и космы с головы чудища летели в разные стороны. В крыльях показалась проседь. Никто не имеет права рушить его планы.

На мосту Александра Невского он приготовил ещё одну забаву. Вот-вот должна была произойти страшная авария. На выступление на концерте в местном театре по нему летел на высокой скорости автобус, наполненный мальчиками и девочками, членами детского ансамбля песни и танца. Концерт для питерских школьников начнётся через тридцать минут. В старом наглухо затонированном чёрном «Мерседес» с противоположной стороны моста мчался Абдул, владелец пары небольших павильонов на местном вещевом рынке. Любовь к эффектному старту, превратила резину в лысое, смертельно опасное оружие. По задумке Рока водитель «Мерседес» не справится с управлением, машину на большой скорости вынесет на встречную полосу, где она со всей дури ударит в бок мчащегося автобуса с детьми. Того повернёт, и он с размаху врежется в металлическое ограждение, пробив его. Автобус рухнет в ледяную воду Невы. Водитель, дети и их руководитель неминуемо погибнут. Кто при сокрушительном ударе автобуса об воду, кого-то разрежет стеклом или зажмёт крышей, остальные утонут.

Ангел Смерти уже сидел на мосту, давясь смехом. На этот раз никто не мог помешать.

– Умоляю, гоните, – торопил таксиста пилот Шакиров, – заплачу в три раза больше, только привезите меня вовремя в аэропорт.

– Э, делаю, что могу, дорогой, – сокрушался водитель с армянским акцентом, для убедительности вскинув правую руку с оттопыренными пальцами, – не видишь что ли, что с дорогами делается, скользко.

Таксист слегка подрезал чёрный «Мерседес» и проскочил на мигающий зелёный. Немец не успел. Кавказская кровь вскипела в жилах Абдула.

Ангел смерти подавился слюной. Смех прекратился. Задергался глаз. Уж половина перьев поседела. Ломило шею, затекла.

Автобус с детьми благополучно преодолел мост.

Загорелся зелёный, и «Мерседес» рванул с места. Абдул во что бы то ни стало хотел нагнать наглого таксиста и наказать его. Промчавшись вдоль моста, горячий горец не снизил скорость, чтобы повернуть направо, машину занесло, раскрутив юлой. Последовал удар в снегоуборочный «КАМАЗ». Приехали. Абдул живёхонек, с разбитым носом и губой, перебирает громко русский мат. Камазист и испугаться не успел. Его рабочий день закончен.

Ангел смерти истощён, измучен, на себя уж не похож. Два щуплых крылышка, словно попугай, страдающий маниакальным расстройством. Сидит понурый, никуда уж не глядит.

Под колёса упомянутого «КАМАЗа» через два часа должен был угодить и быть раздавленным, словно кошка, ученик шестого класса средней школы номер восемьдесят шесть, Толя Зубков. Мальчик уже накачал оранжевую «ватрушку» и, чавкая, дожёвывал испечённый бабулей пирожок с капустой, запивая сладким чаем.

Рамиль Шакиров опоздал. Вылет самолёта был вынуждено перенесён на пятнадцать минут. Пассажиры, вечно правые и куда-то спешащие, негодовали, кричали матом, заливая стойку авиакомпании слюной, грозились жалобой. Стая гусей пролетела мимо. Никто не пострадал. Небо было чистым.

Ангел смерти, силясь, поднял потрёпанные объедки крыльев, взмахнул и полетел. В его списке значилось ещё два дела.

Сегодня первая смена Степана Игнатьевича, рабочего-высотника, после отпуска с семьёй, женой и дочкой, на Красной поляне в Сочи. Мечтали встать на лыжи, скатиться с горки с ветерком. Но коварный утренний салат поломал их планы. Наперегонки четыре дня подряд они занимали места в санузле в первом ряду, так и не выйдя из отеля. Вчера они вернулись в Питер. Степан Игнатьевич первым делом помчался в магазин за беленькой, намереваясь хоть в последний день отпуска поддать. Выйдя из магазина, рабочий тут же раскупорил поллитровку и жадно присосался. Приятная нега потекла от горла к желудку. Расслабился, похорошело, в голове посветлело, заиграло цветами. Поплёлся домой. Остановился, икая, принялся ощупывать себя. Нашёл сигареты, одну обронил. Выругался по-рабочему. Сунул в рот другую. Вновь принялся хлопать по карманам. Нигде. Наконец, из внутреннего кармана потёртой кожаной куртки вынул зажигалку. Развёл руками, обрадовался. Собрал ладони в кувшинчик, закурил. Затянулся, в осоловевших глазах счастье. Выпустил струю пушистого дыма и поплёлся домой.