Татьяна Авлошенко - Спутники Марены

Али осторожно огляделся. Белокожие жители проклятого северного острова вообще не отличаются красотой (к их женщинам это не относится, нет-нет, ни в коей мере!), а тут собрались… Ифриты! Кровожадные демоны пустыни! Даже на мосту Аль-Джамаль, в прибежище нищих, не встретишь таких отвратительных рож!

О многомудрый Джаффар-ад-Дин, почему именно из этой земли решил ты вывозить невольников? Разве светлобородый бешеный зверь, почему-то похожий на человека, будет хорошим рабом? Он перебьет всю команду корабля прежде, чем тот пристанет к благословенным берегам Бары. Если это порождение шайтана вообще удастся схватить. А их женщины? О, воистину прекрасны они, но любая перережет глотку мужчине, осмелившемуся купить ее! Как жаль, хитроумный отец мой Джаффар-ад-Дин, что некому будет рассказать тебе об этом.

Скрипнула дверь. В харчевню вошел человек в одежде монашеского (тьфу!) рыцарского ордена. Это хорошо. Или же заступится, или же его, забыв про Али, начнут грабить здешние ифриты. Рыцарь – добыча позавиднее бедного барека.

Снова визжит дверь. О Аллах! Я ошибался! Сидящие в корчме оборванцы – гурии в сравнении с вошедшими…

Рыл семь. Многовато. Кому ж я так жить помешал? Или наоборот, для хорошего житься вдруг понадобился? А ведь, пожалуй, не вырвусь. Убивать пришли или чтобы в чьи-то подвалы оттащить? Лучше б убивали. Надоест – бросят подыхать где-нибудь в овраге. Меня узнают, подберут еще до рассвета. Люди в городах даже не подозревают, как много подданных владыки леса Бора живет рядом с ними. Раны будут болеть долго, приятного мало. Но в пыточном подвале, хозяин которого решил обрести вечную жизнь, несметные богатства, неуязвимость или еще незнамо что, распотрошив душу и тело не то колдуна, не то вовсе нежити, муки будут еще страшнее. И оттуда так просто не сбежишь.

Та-ак. Не таясь полукругом за спиной становятся. Самый главный – до чего ж морда паскудная! – на скамью напротив лезет. Настоящий оборотень ушел бы. Вмиг скинулся волком и ускользнул. Я же пока обличие менять буду… Да и не научил меня вожак зверем с людьми драться. Не могу.

Вражий предводитель (не смолен, не нордр, не герум, и откуда только такие хари берутся?) радостно скалился в лицо.

– Ну что, бирючок, будем корчму кровушкой пачкать, или сам наружу выйдешь?

Значит, все-таки собрались убить. Выйти? Неизвестно, сколько врагов поджидает на улице, да и порог – самое опасное место.

– А не ошибся ли ты, уважаемый? Не путаешь ли меня с кем?

– Тебя спутать трудно. Один такой.

Пальцы недруга коснулись вышитых по вороту черной рубахи белых волн и тут же слегка сжались на горле смолена. Сильная рука. Но не сильнее паучьих лап чащобного жарва.

– Может, хоть пиво напоследок допить позволишь? – Вольга приподнял тяжелую кружку.

– Пей.

Кружки в «Ведьмином чреве» будто для таких случаев и задуманы. Круглое донце впечаталось в ухмыляющуюся рожу. Левую руку с зажатым в ней кинжалом Вольга двинул назад. Попал. Вскакивая, попытался опрокинуть стол. Не получилось – тяжелый. Вспрыгивать на стол или лавку смысла нет. Рост не позволит наносить нормальные удары, а снизу запросто колени подрубят.

Меч в одну руку, кинжал в другую. Догадливые завсегдатаи «Ведьминого чрева» дружно полезли в двери. Хорошо. Если на улице поджидают еще какие убивцы, то в корчму они теперь не заскочат.

Вольга крутанулся на каблуках, распугивая противников мечом и кинжалом, расчищая вокруг себя пространство. Столы расставлены по-дурному, если встать спиной к стене, окажешься зажат между ними как в ловушке.

Кто-то попытался прошмыгнуть за спину. Развернувшись, Вольга взмахнул мечом, но детина в кожаной куртке, на которой заметны были следы от кольчужных колец, опередил его. Буквально смахнув нападавшего двуручным мечом, рыцарь встал с Вольгой спина к спине. Что ж ты делаешь, человече?

– Лотарь фон Элленштайн из замка Стейлханг! – выдохнул нежданный соратник.

Значит, не просто забавы ради прикончил «стоявшего удобно для удара мечом». Значит, понимает во что и чего ради ввязался.

По канонам рыцарской чести следовало назваться соратнику, дабы тот знал, кто прикрывает его спину. И принял помощь или отказался. Древние герумские роды, бывало, люто враждовали между собой. Случалось, что одолев общего врага, воины начинали новый бой – друг с другом. И часто жизнь зависела от того, успеешь ли ты развернуться быстрее.

– Вольга, сын Лады из… Белого Плеса.

Не понял, не разобрал или просто не знает? Даже не оглянулся. Как стоял скалой, с кажущейся небрежностью поводя мечом, так и стоит. Ладно.