Татьяна Авлошенко - Спутники Марены

– Добрин рыцарь! А… Уф… Расскажите о вашем ордене!

Попросил и, испугавшись своей смелости, порскнул в сторону, даже попытался спрятаться за лошадь подъехавшего поближе Вольги.

– Отчего же не рассказать, – улыбнулся Лотарь. – Наш орден был основан в самом начале войны святым отцом Мартином Аскхеймским, Мартином Волчьим. Прежде он был духовником Бертильды Ольгейрдоттир, отправился вместе с ней в Лорейн, где она стала женой герцога Дитриха, но потом вернулся на Окаян. Он ходил по городам и селеньям и говорил с людьми. Прежде этим занимались адепты ордена Проповедников, но они пытались донести до язычников слово Божье, а отец Мартин говорил о злых и недостойных деяниях Братства Ревнителей Истинной Веры, о том, что они гневят Господа. Конечно, безлицые охотились за ним. Один раз им удалось схватить отца Мартина, но его отбили… волки. Подвижник проповедовал диким зверям, и они слушались и почитали его. Даже нежить умел он обратить к добру. Однажды отец Мартин пришел в замок барона Фридриха фон Ловена…

Свет, проникающий сквозь цветные стекла витража, ложится на каменный пол яркими пятнами. Красные, зеленые, желтые… Вольге вдруг вспомнилась поляна, густо усеянная грибами. Вогнутые шляпки как разноцветные плошечки…

На витраже изображен человек в архиепископском одеянии. Протянув руки и склонив голову, он благословляет ягненка и неведомого желтого зверя с гладким телом и косматой головой, улегшихся у его ног. Вся троица расположилась на белой ленте. Черные острые герумские буквицы неохотно сложились в слова: святой Беренгар.

– Почему он ушел? – барон Ловен сделал шаг, и цветные пятна любопытно поползли по его сапогам, одежде. – Я обещал ему защиту и покровительство, я предлагал свой замок для резиденции нового ордена.

Оловянный кубок, смятый могучей рыцарской рукой, запрыгал по плитам каменного пола.

– Хорошо, что вы пришли. Я сейчас же начну собирать отряд. Балахонники не захотят умертвить столь прославленного еретика тихо и незаметно, они решат устроить пышную казнь. Мы успеем!

На пороге барон Фридрих остановился.

– Как только мы освободим отца Мартина, вы должны будете уйти. И больше никогда не попадаться ему на пути. Нежити нечего делать рядом со святым человеком!

Слишком поздно.

В прошлый раз отца Мартина везли в столицу трое герумских недорослей, совсем недавно вступивших в Братство и случайно натолкнувшихся на «преопаснейшего еретика». Прижать их на дороге было совсем не трудно. Один так и не вышел из кустов, отлучка в которые и стала причиной остановки. Двое других ползали в пыли и молили о пощаде. Убивать их было противно и бессмысленно. Кто из них, рассказывая о случившемся нынешнему Великому Магистру Братства, заявил, что вероотступника отбила волчья стая? Кто бы ни был, все же посовестился превращать человека и волка в легионы демонов, вырвавшихся из пекла…

В этот раз отряд Братства возглавлял сам нынешний Великий Магистр. Какой смысл куда-то тащить еретика, когда можно насладиться зрелищем его сожжения здесь, в Капе, городке, где он и был схвачен. Заодно и острастку местным дать. Городок-то нордрский. На Ринке имя Мартина Аскхеймского мало что скажет людям, но по мятежному острову слухи о казни ересиарха разлетятся быстро.

Ревнители окружили помост с поленницей и привязанным к столбу осужденным неплотным, но внушительным кольцом. Стоят лицом к народу, в балахонах цвета запекшейся крови, лица закрыты гладкими металлическими пластинами, в руках алебарды. Воплощение герумских представлений об облике смерти… Вольге послышался тихий ехидный смешок.

Слишком поздно.

Отряд Фридриха фон Ловена ждет на дороге. Даже если догадаются, им не войти в город. Сюда легко было проникнуть двум незаметным странникам, но не ватаге вооруженных рыцарей.

Горящий факел не спеша склоняется к куче хвороста. Слишком поздно! Так что же, стоять и смотреть?!

Вольга взглянул на Сера. Вожак стоит, сложив руки на груди, чуть наклонив голову, прикрыв нечеловеческие изумрудные глаза. Смирился? Или что-то замышляет? Слышит? Чует?

Движение оборотня осталось незаметным даже для Вольги. Просто завопил вдруг опрокинутый на землю балахонник, да на высокой поленнице рядом с осужденным еретиком очутилось жуткое чудовище, стоящее на двух ногах, даже облаченное в человеческую одежду, но со звериными лапами и волчьей головой на плечах. Шерсть нежити была бела, и от этого становилось еще страшнее. Грозный вой пронесся над площадью. Схватив палача, демон поднял его над головой, тряся и теребя, словно тряпичную куклу.