Татьяна Авлошенко - Спутники Марены

– Да, госпожа моя, если желание это не обращено во вред людям и не предполагает свершения поступков бесчестных.

– Мне скучно. Я хочу, чтобы ты сыграл со мной в одну игру. Видишь эти камешки? Одна сторона их белая, другая зачернена. Твой цвет белый, мой – черный. Мы будем бросать камешки по очереди. Каждый забирает те, которые упали его цветом кверху. Это очень простая забава, но играть можно всю жизнь.

Спроси любого, кому доводилось проводить в пути много дней, – что в походе всего больше любо? Почти каждый, не покривив душой, ответит: привалы вечерние. Окончен день с тяготами его и трудами, дарят теплом костры, побулькивают на огне котлы с вкусным сытным варевом, и бывалые люди ведут речь о чудесах, случающихся порой под небом. Разные это истории, страшные и веселые, долгие и короткие, то в землях за тремя морями то, о чем бают, случается, то в селенье родного деда рассказчика. Текут разговоры, один в другой переливаются, быль цепляется за небыль, и вдруг самый молчаливый в обозе поведает такое, что только ахнут люди изумленно.

– Один человек из Ахеддина встретил на базаре Смерть, – рассказывал Али изумленно притихшим слушателям. – Он испугался, но Разлучительница Собраний только удивленно посмотрела на него и прошла мимо. Человек бросился к мудрецу за советом. Мудрец сказал: «Садись на самого быстрого коня и скачи в Альгандру, там Смерть тебя не найдет». Человек послушался и за одну ночь добрался через пески до блистательного города, и мало кто смог бы проделать этот путь так быстро. Но у ворот Альгандры он снова увидел поджидающую его Смерть. «Как же так? – удивился человек. – Ведь вчера я видел тебя на базаре в Ахеддине?» «Да, – ответила ему Пресекательница Путей, – поэтому я так удивилась, встретив тебя там – ведь Аллах повелел мне сегодня на рассвете забрать тебя от ворот Альгандры».

– Ну! – протянул прожаренный морским солнцем светлобородый нордр. – Эту историю рассказывают во всех чайханах на побережье Бары. Только города разные называют.

– Да, но я знаю истинную! – гордо воздел перст Али. – Мне ведомо, что случилось потом. Человек сказал Смерти: «Не в наших силах противиться воле Аллаха. Но прошу, дай мне небольшую отсрочку, ибо я узнал короткий путь от Ахеддина до Альгандры и хотел бы написать о нем своим детям и передать письмо с надежным гонцом». Смерть согласилась, и дети того человека, узнав о коротком пути через пески, стали водить по нему караваны, и это послужило богатству и процветанию купеческого рода аль-Газир, из которого происхожу и я…

– Все верно, человече, – раздался за спиной Али холодный ровный голос. – Почти. Ты соврал в одном: смерть не слушает ничьих повелений. Но и сама она не вольна выбирать тех, кого заберет из этого мира. Все решает случай. Как в игре.

Али замер, боясь оглянуться. О, недаром говорят, что у шайтана длинный язык!

Сделав шаг, Рена оказалась сбоку от барека.

– Сыграем? – полынноволосая дева протягивала южанину горсть половинчатых – одна сторона белая, другая черная – камешков. – Посмотрим, сколько сможешь выиграть ты.

– Это глупая игра, госпожа, – Али судорожно сглотнул. – Она не достойна тебя. Умеешь ли ты играть в шахматы? Ежели нет, то я с удовольствием и почтением обучу тебя этой забаве мудрецов.

Дозоры обозники расставили толково. Двое оружных всадников едут впереди, так, чтобы их было видно, двое на таком же расстоянии сзади. Остальные разъезжают вдоль обоза. Так уж повелось, что Вольга и Лотарь всегда становились в одну пару. Славно отправляться в дозор с человеком, которому доверяешь.

Лошади неспешно шли шагом. Они тоже были стражами, эти невысокие лохматые лошадки. Не шибко быстрые, да и не поскачешь резво по смольским лесам, но на редкость выносливые, легко обучающиеся разным проделкам и отменно чующие опасность. Так же как и их всадники. Люди покачивались в седлах словно сонные, разморенные приветливым солнышком, борясь с ленью, но самострелы сторожко лежали поперек седел. Движения хватит, чтобы подхватить, выцелить врага, нажать на скобу.

– Добрин рыцарь!

Рядом с лошадью Лотаря шагал рыжий мальчишка из обоза. Сын купца, везущего соленую рыбу из Тинггарда в Воеславль, он с любопытством следил, как рубятся на выструганных из палок мечах Вольга и герумский рыцарь, вздыхал, поглаживая рукоять висящего на поясе ножа, верно, тоже хотел попроситься в ратную потеху, но стеснялся. Он и сейчас краснел, даже густо усыпавшие лицо веснушки не могли этого скрыть. Как же, не к соседу обращается, к настоящему воину! Даже принятое только у герумов слово «добрин», сильно укоротившееся «добрый господин», по такому случаю припомнил.