Татьяна Авлошенко - Спутники Марены

Но его я не боюсь. Уже не боюсь его. Меня страшит та, кто называет себя Реной. Может ли быть правдой то, что я думаю о ней?

– Скучный мир! – пожаловалась Марена.

Она догнала Вольгу на тракте впереди обоза и теперь ехала рядом. Странно, но мышастый жеребчик смолена не страшился ни черного коня богини Смерти, ни самой всадницы.

– За ним приду не я, – ответила Марена так, словно вопрос был задан. – А лошади от меня шарахаются потому, что чуют погибель своих хозяев, боятся за них. Для тебя опасности нет.

Она помолчала, но, не дождавшись продолжения беседы, снова заговорила сама:

– Скучный мир. Люди делают не то, что им хочется. Вот он, – Марена указала на степенного предводителя обоза, толкующего на телеге с двумя купцами, – не любит дорогу, хочет лежать дома на печи и играть привязанным к веревочке кусочком бересты с котенком, которого откуда-то принесла его младшая дочь. И чтобы жена каждое утро подавала ему миску свежей сметаны. Но вместо этого он шатается по дорогам, хлопочет в городах, обманывает сам и следит, чтобы не обхитрили его. Даже когда он вернется домой, у него не будет времени ни на котенка, ни на сметану. В дороге он прошел мимо красивого цветка, который ему хотелось бы разглядеть получше, но он не остановился, потому что обоз должен идти дальше. Ему больше не увидеть этой красоты. Много дней пройдет, прежде чем купец вернется этой дорогой, а ближе к зиме моя милосердная сестрица Марцана унесет цветок в теплый край. Зачем человеку богатство? Ведь когда я приду за ним, он не сможет забрать его с собой.

– Зато его дети будут жить безбедно…

– И заниматься тем, что им не нравится, чтобы уже их дети… Мне скучно смотреть на людей, когда они делают что-то без удовольствия. Кажется, что такая жизнь не очень-то и нужна, если они тратят ее… Сыграем? – вдруг спросила богиня Смерть, достав из рукава пригоршню черно-белых камешков. – Белой стороной вверх – человек остается в Яви, черной – я забираю его.

– Нет.

– А если здесь есть камень кого-то из тех, кого ты знаешь, кто дорог тебе? И у меня он должен упасть черной стороной вверх, а тебе повезет больше?

– Нет!

– Как хочешь…

Богиня Смерть чуть тронула коленями бока черного жеребца, направляя его прочь от Вольги.

– Марена! Подожди.

Она обернулась.

– Ты говоришь, что тебе скучно смотреть на людей в этом мире, потому что они делают не то, что им хотелось бы. А на твоем острове?..

– Почему ты спрашиваешь об этом? Ведь когда ты наконец придешь туда, мы будем вместе, нам не будет скучно… Я поняла, ты заботишься о своих. Об ушедших и тех, кому еще предстоит этот путь. Нет, и на моем острове они никогда не занимаются тем, что им не хочется делать. Там у них уже вообще нет желаний.

Какие у нее глаза… У оленей бывают такие – от века до века заполненные чернотой теплой безлунной ночи, бездонные, загадочные. Хочется, раз заглянув в них, смотреть бесконечно долго, не отрываясь, не думая ни о чем, кроме них, растворяясь, сливая душу с ее душой. Но она отводит взгляд, как и пристало благородной даме.

Нездешнее имя. Нездешняя красота. Да и могла ли она родиться в этом мире, с его грязью, кровью, несправедливостью, в мире, где каждого живущего ожидает смерть?

Оградить ее от любой опасности, от боли и тягот, горя и ужаса… разве не в этом долг рыцаря, исполнение обета, данного Божьим Псом… веление души Лотаря фон Элленштайна?..

Купцы всюду одинаковы. Светлобородые белолицые нордры и смолены ни повадками, ни разговорами, ни интересами не отличались от смуглых бритоголовых бареков, собирающихся в центре Ахеддина, в доме Джаффара-ад-Дин. Друзей отца. Хотя это только маленький Али называл их так. Вскоре хитроумнейший торговец Бары объяснил несмышленому сыну, что у купцов друзей не бывает. Только те, с кем связан торговыми делами. С ними можно пить кофе и шербет, вести долгие беседы, жениться на их дочерях и сестрах, но верить им нельзя. Ибо нет бога, кроме Аллаха, и закона, кроме данного подданным мудрейшим эмиром, они словно солнце и луна на небосводе, но не эти светила указуют путь идущим через пустыню караванам, а лучезарная Эль-Шалель, Алмаз Пророка. Так и купца ведет по жизни его звезда – выгода. Если присоединяющийся к каравану приведет слабого верблюда и отстанет в пути, его не станут ждать, и никто не посадит его рядом с собой, ибо целый караван важнее одного путника и никакой верблюд не выдержит двух седоков. Если тот, с кем долгие годы связывали тебя торговые дела, разорится, не давай ему денег просто так, ни в рост, ибо от этого может уплыть и твое богатство. Так говорил хитроумный Джаффар-ад-Дин.