Вячеслав Демин - Королева метельного юга

На КДП меня встретил Володя Желтов – РП (руководитель полетов). Ко мне он относится неплохо, несмотря на старые распри с аэрометотрядом. Синоптики, конечно, перестраховщики, но понять их не сложно – ситуации бывают непредсказуемые. За время моего дежурства погода менялась 4 раза: от ясной, до никуда не годной, даже по нашим суровым меркам. Когда «отбили» вылет до 00 17 января, пошли с Володей в полевой лагерь. Посмотрел выстроенный в прошлом году «авиагородок» – жилища в форме металлических бочек, расположенных крестообразно. В каюте пообедали, и Желтов уехал, а я отрубился часа на два. После чего опять приехал на КДП и продолжил наблюдения. Утром я, сдуру, позвонил в Бюро погоды и сказал, что додежурю сам, смены не надо, но вылет еще раз перенесли и в конце дежурства. Когда Голованов все-таки прилетел, я еле стоял на ногах, которые кстати (некстати!) промочил больше суток назад. Работал я уже чисто на «автопилоте», именно тогда и примерил на себя это выражение – предел сил, потому, что, действительно, был на этом пределе, и резерва уже не оставалось.

Дал около 30 ФАП (информация о фактической погоде), а до меня Егошин и Попов, сменяя друг друга, дали 20. Я додежурил. Приехал в Молодежку и сразу заступил там на свое «родное» суточное дежурство. Есть предел человеческих возможностей? Для меня, похоже, нет! Это, естественно, никто не оценил. В башке вертятся обидные: не делай людям добра, и они не сделают тебе зла. Аналогично: сунь палец, руку отхватят. В общем, стоит только раз помочь ближнему, и это тут же окажется твоей должностной обязанностью.

18 января пришел дизельэлектроход «Витус Беринг». Через 2 дня отчалил. 19-го состоялись радиотелефонные переговоры с домом. Вызвали почти сразу, но если прошлый раз я вылетел на крыльях радости, сейчас выполз, придавленный панцирем черепахи. Слышимость отвратительная, половину вопросов не разобрал. Понял следующее: дети болеют. Илюшка не ходит в детсад, Маша – второй месяц (!) в школу. Лида не работает, ужасно устала, все валится из рук. Бросай все, приезжай! Вот такой вопль! После этого месяц в себя приходишь. Сердце сжимается, но самое ужасное – ничем помочь не можешь. Такое знание ужасно, и человек, который его в себе несет, не может быть ни счастлив, ни спокоен…

26.01. Сегодня опять грузили бочки. Мне, как всегда, везет на такую «халтуру» – если не на вахте, то на хозработах. Впрочем, на любую «халтуру» существует 3 точки зрения: твоему врагу кажется, что тебя недогружают, тебе самому – что постоянно перетруждаешься, пашешь за дядю. Начальство же уверено, что все загружены равномерно, и никаких жалоб не должно быть.

3.02. Три дня назад сломался актинометрический самописец, никак не запустим. У меня такое чувство, что не случайно он ломается. Именно сейчас Левицкому надо уезжать и именно сейчас он ужасно хочет остаться, используя для этого все рычаги и предлоги. Левицкий 4-й день печатает фотографии в нашей фотолаборатории, помощи от него никакой, даже советом. Мы с Колей зашиваемся, замучились таскать на площадку и обратно проклятую 40-килограммовую установку.

16.02. Совершенно некогда писать. Сейчас идет так называемый «сезон». Он начался с прилетом нашего самолета и будет продолжаться пока не улетит последний самолет, не отчалит последнее судно. Это самое колготное время, когда происходит разгрузка, погрузка, перевозка, строительство, ремонт… Население станции за счет сезонников увеличивается в 3-5 раз. Нагрузка возрастает на столько же. Грусть-тоска – удел полярной зимы, сейчас скучать не приходится. Актинометрическая «стрела» не работала до 9 февраля. Мы с Колей замотались до крайности. Каждые полчаса (даже в дежурства Левицкого) бегали на площадку наводить приборы на солнце. Чувствую: хлебнем мы горя с этим дурацким механизмом. Есть, правда, красивый выход: доложить в ААНИИ о поломке и перейти на 6-срочные наблюдения, облегчив себе жизнь десятикратно. Раньше всегда так и делали, но мне хочется провести все наблюдения по максимуму. Похоже, что ценой изрядной. Нервотрепка и усталость ужасающие. Пока не работала автоматика, мы с Колей были как роботы. Мы были как средства, а наблюдения – цель. Цель оправдывает средства. Правда, ни одна собака этого не заметит, заметят ошибки, которые мы неизбежно допускаем из-за спешки, незнания, усталости.

Сегодня с Белязо и Григорием Рябковым (новым начальником Бюро погоды) дежурим по камбузу. Дежурство заключается в том, чтобы после завтрака, обеда, ужина вымыть невероятное количество посуды (тарелок, ложек, стаканов, котлов, противней, сковородок), а также полы, столы. Столовая расположена в 2-х-этажной каюткомпании, на первом этаже. Великолепная кухня с электрическими плитами, тэнами для горячей воды. Складские помещения и подсобка, где почти каждый день «счастливчики» по графику чистят картошку. Рядом с каютой холодильный рефрижиратор для мяса. Прием пищи организован так. Из кухни выставляются противни (с котлетами, курами…), котлы, с первым, вторым, чаем или компотом. На подносах нарезанный хлеб (который печется 2 раза в неделю), на тележке выкатывается 20-килограммовая коробка масла, выставляются банки с вареньем. Каждый накладывает себе что и сколько хочет. При необходимости можно взять еду с собой для вахтенных. Грязная посуда сдается на мойку.