Сергей Изуграфов - Забытый демон. Детективная серия «Смерть на Кикладах»

Весна тысяча двести четвертого года от Рождества Христова выдалась ранней. Против обыкновения, дождей почти не было. Даже морские ветра, что обычно несут с Босфора плотные мглистые туманы и щедро увлажняют бухту Золотого Рога, выпадая обильными росами, в этом году припозднились на несколько недель, и эта задержка сыграла свою роковую роль. Пожар, бушевавший в захваченном городе уже несколько дней, превратил столицу Империи ромеев 7 7 (жители Константинополя называли себя римлянами – по-гречески «ромеями», а свою державу – «Римской („Ромейской“) империей». На среднегреческом языке – Βασιλεία Ῥωμαίων, Васили́я Роме́он или кратко: Ῥωμανία, Романи́я – прим. автора) в кромешный ад и смертельную ловушку для всех, кто еще не успел ее покинуть. Городские кварталы столицы пылали, как сухостой, подожженный молнией в самый жаркий месяц греческого лета. И никому не было спасения!..

«За грехи наши тяжкие Бог отвернул светлый лик от града своего,» – в глухом отчаянии, стиснув зубы, думал старый монах в прогоревшем насквозь рубище, едва прикрывающем его наготу. Седая борода грека была сильно опалена, брови и ресницы обгорели почти полностью, отчего кажущиеся совершенно круглыми черные глаза на закопченном лице смотрели на мир еще пронзительней. Некогда мокрая повязка из плотной ткани, обмотанная от огня вокруг чела на манер чалмы, едко тлела, руки со следами ожогов и копоти, крепко прижимающие к груди несколько тяжелых фолиантов в кожаных переплетах, дрожали от напряжения.

С трудом выбравшись из-под завалов обрушившегося здания сгоревшей храмовой библиотеки, – слава Всевышнему, старая кирпичная кладка ворот устояла! – семидесятилетний хранитель реликвария 8 8 (вместилище для хранения ценных реликвий, которые имеют религиозное сакральное значение. Почитание реликвий наиболее развито в христианстве – прим. автора) и библиотекарь Храма Святых Апостолов, еле передвигая ноги, медленно взбирался на холм среди царивших на улицах шума и суматохи, и за четверть часа по узкой тропке добрался до церковной стены. Здесь, в каменной кладке южного придела храма, скрытая вьющимся плющом едва виднелась потайная дверца. Не дойдя до нее с десяток шагов, обессилев, старик оперся спиной о стену и, закашлявшись, поднял слезящиеся от дыма и копоти глаза. Древний храм стоял на холме. Отсюда город был как на ладони.

С высоты холма сквозь чадящую дымную завесу монах видел, как жители, с криками мечущиеся в горестном страхе по улицам, осознав тщетность своих усилий, отчаялись остановить полыхающий огонь. К концу третьего дня пожар все еще продолжал безумствовать, большая часть Константинополя уже лежала в дымящихся руинах, и всем было ясно, что это конец: спасти город было невозможно… Громкий треск тысяч пылающих домов и сотен церквей, пожираемых яростным пламенем, ни разу не ослабевшим за трое суток, время от времени заглушал адский шум: то и дело рушились прогоревшие перекрытия зданий, и массивные черепичные крыши или купола храмов с тяжелым грохотом и снопом искр падали на землю, сопровождаемые людскими криками, наполненными ужасом и болью.

Лицо монаха напряглось: судорога глубокого душевного страдания перекосила его. Медленные старческие слезы текли на усы и опаленную бороду, и сухие губы шептали по-гречески: «Сердце сынов человеческих исполнено зла, и безумие в сердце их!..» 9 9 (Екклесиаст, глава 9. – прим. автора)

Ноги более не держали старика, он опустился на колени и забормотал молитву: «Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…»

Самый богатый некогда город Европы, пожираемый огненной стихией, исчезал на глазах. Пожары в Константинополе случались и раньше, но никогда еще за свою тысячелетнюю историю Новый Рим 10 10 (Сюда, в бухту Золотого Рога, римский император Константин I перенёс в 330 году столицу Римской империи, официально переименовав город в «Новый Рим» – прим. автора) не горел так, как в этот раз – теплой ранней весной тысяча двести четвертого года.

Говорили позже, что это пьяные фламандцы, лангобарды и франки, составлявшие основу войска крестоносцев, набранного по всей Европе, передравшись за добычу во время штурма, подожгли с разных концов ремесленные кварталы и торговые ряды главного рынка, прежде разорив винные погреба и хранилища съестных запасов. Так ли это было или нет, никто не стал искать поджигателей: богатейший город Европы был отдан на три дня разъяренному войску на разграбление, – и каждый спешил урвать свой кусок. Но никто из них не мог себе даже на мгновение представить, что богатства Нового Рима, скопленные за тысячу лет, велики настолько, что грабить его и вывозить сокровища венецианцам и рыцарям Креста придется годами…