Алекс Т. - Новеллы горной тайги

– Досадно… – буркнул Пилот.

Темень стала плотной, почти ночной. От болота потянуло зябкой сыростью. Эльф закурил. И к слабому аромату тления приятно примешался запах сигаретного дыма…

…Тем временем аромат горячей похлебки испытывал терпение и волю Тракториста. Наконец он не выдержал и включил рацию, призывая товарищей на ужин.

– Уже идем…

Ужин прошел быстро, почти стремительно. Тракторист традиционно первым отбыл в опочивальню. Он долго шебуршал в тесноте одноместной палатки, пока его возню не сменил неделикатный храп усталого путника.

– Волки уж точно не подойдут – подумают, тут мишка спит.

– Давай еще по кружке чая.

– Давай.

– Ты бывал когда-нибудь в детском доме или интернате?

Эльф задумался:

– На зоне – бывал, а в детдоме – нет. А ты к чему спросил?

– Пока вас ждал, вспомнил кое-что. Знаешь, как в песне – «то, что было не со мной – помню…»

– Поясни.

И Пилот рассказал историю Веньки.

– Не отпускает тебя Золотая Баба.

– Бабы вообще меня плохо отпускают…

– Ну и что из твоего рассказа быль, а что – небыль?

– Венька и интернат – быль. Машину толкали – было. Но приехать в интернат я Веньке не обещал, хотя с языка чуть не сорвалось. Что-то удержало. И в интернат не приезжал. Хотя тоже хотел и даже собирался – коробку сгущенки купил, конструкторы какие-то… Но такое, знаешь, внутреннее сопротивление было! Не поехал.

– Стало быть, Золотая Баба имеет доступ в твое сознание. Или! Некая часть ее постоянно с тобой. – Эльф достал сигарету, усмехнулся. – Сам говоришь – бабы тебя плохо отпускают.

Пилот помолчал, глядя на суетящихся у светильника насекомых.

– Как бы тебе объяснить то, что и себе объяснить трудно.

– Так ты начни, оно и объяснится… – Эльф чиркнул зажигалкой.

– Я думаю, человек обладает квантовой ипостасью, что ли.

– Ты не против? – Эльф поднес огонек к сигарете. Закурив, с минуту выпускал дым колечками:

– Она тебе показала другую версию реальности. Где ты приехал в интернат. И чем же эта реальность, спрашивается, ущербнее нашей?

– Вот я тебе про то и толкую.

– Про что – про то?

– Про квантовую ипостась человека.

– Ну так и толкуй.

– Я думаю, квантовый мир – это и есть четвертое измерение. И человеку оно доступно. Понятно, что человек в первую очередь сущность материальная, вещественная. Как я для себя определил – замершая в моменте энергия. Но проваливаясь вглубь себя, человек окажется где?

– Где?

– Вот именно там – в четвертом измерении. Где его составляют частицы, а лучше сказать – сущности мгновенных энергий. Как, собственно, и всё во Вселенной. Ученые люди придумали им сотни названий, поди запомни: глюоны-мюоны всякие. Но это не важно, а важно другое. Именно четвертое измерение формирует другие реальности.

– То есть оно внутри нас?

– И внутри нас тоже. Наше сознание неотделимо от нашей Вселенной.

Пилот помолчал, выстраивая мысли и подбирая слова.

– Вернее так – само четвертое измерение нестабильно и рассыпается на множество других измерений – свернутых или недоразвернутых, неважно. Вот они-то и являются иными реальностями. Впрочем, все это слишком далеко от нашей повседневной жизни. – Пилот отхлебнул чаю. – На мой вкус термин «четвертое измерение» слабоват, не отражает глубокую суть своего явления. Да и вообще с терминологией все не слишком хорошо.

Пилот помахал пустой кружкой:

– Впрочем, как ни назови, но во все времена были люди, способные туда заглянуть.

– Живой пример – Будда Гаутама. Ну, не совсем живой, конечно…

– Да уж, он был большой специалист проникать в четвертое измерение.

– Медитация, как я разумею…

– Возможно, есть и другие способы.

– Каноническая физика полагает четвертым измерением время.

– Физическое время всего лишь условность…

И тут, словно желая поучаствовать в беседе, пару раз громко ухнул филин. И грустно вздохнул. Похоже, он был где-то рядом. Сидел в ветвях, глядя сверху на палатки, и сожалел об ушедших теплых летних ночках, а пуще – о близкой зиме. Не сдержался и решил поделиться своей грустью с людьми – они так редко сюда забредают. Эльф ответно вздохнул – он тоже не любил зиму. Кататься на снегоходах любил, а зиму полюбить у него не получалось. Пилот вздыхать не стал, потому что любил и то, и другое.

– Знаешь, меня поразила Золотая Баба… – Эльф вышел из-под навеса, оглядывая кроны деревьев, – надеялся высмотреть филина. – Надо же, озаботилась ребенком женщины, которую скопировала. Народный эпос рисует ее как существо жестокое.