Катерина Яковлева - Лихолов. Том 2

– Согласен с Ариславом, – кивнул Славагор. – Мы не можем предстать перед королем слабыми и убегающими. Иначе, зачем ему вступать в наш союз?

– Нас всего десять человек, – возмутился Ратибор. – Как мы дадим отпор отряду изулу? Мы даже не знаем, сколько их!

– Не знаю, – мотнул головой Лихолов. – Но придется искать способ. Пока мы их опережаем. Какое-никакое, а преимущество. Эта земля ненавидит их гораздо больше, чем нас. Это второе преимущество. Мы ночуем и двигаемся дальше, а они, вероятно, каждый раз возвращаются на корабль. Это третье преимущество. И, в конце концов, я – Странствующий Охотник, а Миринос – белый жрец! Это четвертое преимущество! Нам нужно просто ждать встречи. Посмотреть, как изулу будут вести себя. И потом уже придумать план.

– Они скоро появятся, – вздохнул Миринос. – Я ощущаю, что земля дрожит подо мной. Изулу чуют меня так же, как я чувствую их. Враг все ближе…

– Что ж, тогда пора завтракать и выдвигаться! – заключил Ратибор.

«Север то свистит свободой, то сияет слепящим солнцем, то сбрасывает сверху снег. Склонись, солдат, сердитым седовласым скалам. Сбрось спесь. Иначе настигнет смерть».

Из Талмуда Светославия.

Острые снежинки кусали щеки. Лихолов изо всех сил толкал себя вперед. Десятерым мужчинам с тяжелыми кузовами, в лютый мороз, да на лыжах – не до болтовни. Передвигались почти молча. Тем, кто не любит досужих разговоров, это было в радость. Например, Ариславу.

Иногда он проваливался в боль, холод и усталость. Потом отвлекался на непривычную красоту окружающей природы. Но в некоторые мгновения накатывали мысли. Разные, суетные, бурлящие. Временами Лихолов спрашивал себя: каковы шансы вернуться из этих снегов живым? И не слишком ли поспешное решение он принял на совете, когда согласился на все эти подвиги…

Тогда вспоминалась Златовласка сидящей на палубе тесного корабля, с развивающимися на дерзком ветру волосами. Или во время их шуточной схватки на мечах тогда, в Ньервинвуде, всего пару мгновений она пробыла в его власти, на его руках, глядя прямо в глаза, но успела оставить такой горячий след в сердце… Как ожог, рубец от которого останется навсегда. Или даже, как клеймо на сердце – отдано госпоже. А еще всплывало в памяти, как она вырвала его из плена в Бухте Воющих Ветров, и как они упали вдвоем на мокрую палубу. Тогда Златовласка тоже была так близко! Схватилась за его плечи своими горячими, как угли, руками. Так и чувствуется, будто принцесса продолжает держать Лихолова по сей день… Хоть и улетела куда-то далеко, на другой конец света…

Почему-то именно здесь, в кристальной чистоте, дивная принцесса мерещилась повсюду. Что-то в этой неприступной, гордой, смелой природе, такой незапятнанной и такой прекрасной, очень напоминало Златовласку… Поэтому Лихолов двигался и двигался вперед. Будто бы за ней… Будто догонял недосягаемую мечту, ради которой возможно сотворить все. Даже чудо.

А иногда Ариславу вспоминался последний разговор с Велимудром. Когда все странники рассаживались по кораблям, старик сам подошел попрощаться с каждым, хотя по всем обычаям полагалось наоборот. Ведуну – старшему, сильнейшему, мудрейшему стоять бы и принимать уважительные прощальные поклоны. Но не в том заключается истинная мудрость, чтобы гордиться, а в том, чтобы позволить бездонной любви всюду побеждать несправедливость. И Велимудр был истинно мудр. Он сам подходил к каждому, прощался, давал наставления, некоторых даже обнимал.

– Ну что же, мой друг, – обратился тогда Велимудр к Лихолову. – Мы с тобой поплывем на разных ладьях. И долго еще не увидимся, а потому я прощаюсь и желаю тебе удачи. Да пребудет с тобой Матушка Судьба!

– Велимудр, – улыбнулся Лихолов. – Я – неприкаянный странник. У меня уже давно нет ни дома, ни близких, но, хочу сказать тебе…

Лихолов не смог сразу осилить нужные слова. Как-то тяжело было вдруг говорить сокровенные вещи, когда ты десяток лет скрываешь, кто ты… Не так-то просто открывать сердце. Но Арислав, все же, справился с чувствами и произнес:

– Клэтва, … Ты стал для меня другом за это время. Настоящим другом. Ты и Елисей. Вы оба теперь дороги мне… И Златовласка с Ратибором… – Лихолов положил руку на плечо ведуна и сильно сжал пальцы. – Защити их, Велимудр, если я не вернусь…

– А я принял тебя в свое сердце, еще когда ты жил в моей хижине в Северном Лесу, – с умилением ответил Велимудр.

Старик, вероятно, чувствовал, как тяжело Лихолову дались подобные откровения. Взрослая, обтесанная невзгодами душа может выдать толику нежности только с огромным усилием, и только если всерьез допускает, что это последняя встреча.