Кирилл Вавилон - Спасти внутреннюю Японию

– Можно еще просьбу? Я тут пролежу ведь не один день и, наверное, не одну неделю. Можно ко мне привезти Надю?

– Надю!? – Удивлённо интересуется отец.

– Надюююшааа, заходи. – Кричит мама и в палату входит Надя. Вся такая сияющая. Она подбегает к моей кровати, садится рядышком. Родители выходят, чтобы оставить нас наедине.

Она сидит на краю кровати возле моих ног, смотрит и молчит, я тоже молчу. Мои губы пересохли, я жадно пытаюсь хватать воздух, но получается странно.

– Привет, как дела?

– Привет. Дела? Как дела? Да, ты знаешь, ну так. Вот, это, как его. Слушай, воды дай, ладно? Вот там мама в пакете принесла.

– Воды? Да-да конечно, сейчас. Вот, держи. – Она протягивает воду и держит её напротив моего лица.

– Спасибо тебе, конечно, но я связан и не могу шевелиться.

– Ах, да, точно. – Надя краснеет. Неловко откручивает бутылку, крышка падает под кровать. Она суёт воду, но очень неумело. Тем самым обливает мой рот, подушку и одеяло. Я всё же схватил несколько капель и с наслаждением проглотил. Прокашлявшись, поблагодарил за воду.

– Извини. Я такая неряшливая…

– Да нет, что ты, не извиняйся.

– Нет, прости, я должна была помочь тебе, но только сделала хуже. Сейчас крышку подниму.

– Да не надо, воды всё равно уже почти нет. Расскажи лучше, как ты тут оказалась.

– Я не знаю, как это произошло и каким образом меня отпустили родители, но…

– Ты конкретно скажи, как так получилось, что ты приехала? Ты приехала с родителями или как?

– Не-е-т, ты чего. Я с твоими приехала. Они приятные люди, мне понравилось.

– Скажи, а как так получилось?

– Я думала о тебе, скучала и решила сходить в гости. Стучалась в дверь, но никто не открыл. Тогда я пошла домой и написала записку. Бумажку вложила в дверь и ушла. Вечером к нам пришла твоя мама, а потом моя мама рассказала мне о тебе, и я захотела поехать. Она позвонила твоей маме, они договорились и, в итоге, она разрешила поехать с твоими родителями. Вот, как-то так.

– Поразительно. Это так поразительно.

– Что именно?

– Ну то, что я не заслуживаю такого к себе отношения, вы слишком хорошие ко мне все. Я такой брюзга, слишком вот такой весь из себя, а вы, несмотря на это такие вот все положительные. – Мне всегда казалось и я чувствовал от этого большое раздражение. Что все они имеют дело не со мной, а с хорошим, милым мальчиком Мишей. Который на самом деле не хороший, и не милый. А другой. Просто совершенно другой человек и никто этого не знал, потому что никому этого не надо было. Потому что и ситуаций не было таких, чтобы и они, и я, мы все поняли кто я такой и из какого теста состою.

– Брось это. Ты хороший, ты очень хороший мальчик и я надеюсь, что у тебя всё будет хорошо. Я очень этого хочу.

– Ты так добра ко мне, я даже не знаю благодарить ли или нет.

– За это не благодарят, принимай как должное, но не забывай ценить и помнить.

– Смешно звучит. Спасибо тебе, Надя.

– Да, кстати, Миша. У меня же для тебя подарок есть.

– Класс! Показывай скорее.

– Я не просто просила у тебя те карточки, которые ты для меня делал, а попробовала связать тебе носки, смотри. – И тут что-то со мной произошло.

– Носки!? Ты насмехаешься надо мной или что!? Какие носки!? Может быть встать их сейчас и надеть!?

– Нет, что ты сразу кричишь так. Я же хотела как лучше, чтобы ты не мёрз.

– АААААА!! Чтобы не мёёёрз значит, да? Может быть, мне еще пробежаться? А??

– Пожалуйста, не кричи, ты меня пугаешь, я не хотела тебя обидеть.

Несмотря на это, Надя не ушла. Она осталась сидеть на этом же месте, я очень сильно разозлился, но на мою злость не было должной реакции. Никто не кричал, не спорил со мной. Она вела себя спокойно и по милому, как-то по-доброму хорошо, и я смог успокоиться.

– Я совсем не понимаю, что со мной происходит. Извини, может это из-за операции или каких-то таблеток.

– Да-да, это из-за них всё, я уверена. Ты очень хороший, но сейчас такое положение. Ты должен понимать, что это всё пройдёт. Ты очень сильный человек. Как-то энергетически крепкий и никогда не сдаёшься. Это будто бы манит меня к тебе. – Она подсела еще ближе, положила руку мне на лоб и смотрела в глаза.

– Я рада, что с тобой знакома. Ты помогаешь мне верить в себя, всеми этими вещами, как ты борешься с этой жизнью.

– Спасибо тебе Надя, но я не понимаю, о чем ты говоришь. Я ничего такого не делаю.

– Делаешь, ты просто воспринимаешь это как должное, потому что ты такой человек. Любой другой на твоём месте упал бы, свернулся калачиком и пролежал так до смерти. Сгнил бы в своём коконе, но не ты. Ты другой.