Т. де Каминос - Покровитель. 1

Сорвав с Филипа одежду, Сюзанна швырнула его на кровать и набросилась на него с голодным урчанием. На сей раз она изображала страстную австралийскую аборигенку и для полного правдоподобия покрыла тело гримом. Правда, она немного перестаралась и больше напоминала эфиопку, но это до крайности возбудило Филипа, и он беспрерывно стонал от наслаждения.

Накануне Сюзанна была пресыщенной и холодной дамой из высшего общества. Чтобы разбудить её страсть, Филипу пришлось изрядно потрудиться. Вдобавок ко всему он получил несколько болезненных ударов веером по голове и обзавёлся царапинами на спине, поскольку Сюзанна засунула под него букет роз, с помощью которого он должен был её обольстить, а сама прыгала сверху. При этом она ещё прижимала пышные груди к лицу Филипа и чуть не задушила его. Он дважды терял сознание, но в конце концов испытал подлинный экстаз.

Измочалив партнёра, Сюзанна унеслась принимать душ. Филип поплёлся в ванную лишь после того, как она возвратилась и толкнула его в бок. Посмотрев на себя в зеркало, он довольно усмехнулся. Не слишком высокого роста, он был худощав и сутул. В детстве он считался хилым и болезненным, спортом не интересовался и, достигнув тридцатилетнего возраста, имел слабые мышцы и быстро уставал. У него была маленькая голова, бледное лицо обрамляли длинные русые волосы. Большие голубые глаза Филип постоянно прищуривал, поскольку имел слабое зрение. Несмотря ни на что, он считал себя настоящим мужчиной, к тому же очень сексуальным.

Когда он вернулся, Сюзанна сидела посреди кровати, скрестив стройные ноги. На ней был оранжевый льняной комбинезон причудливого покроя. Измятую и испачканную жёлтую простыню она сбросила на пол и застелила кровать покрывалом из ярко-синего китайского шелка. Перед Сюзанной стоял старинный серебряный поднос, на котором дворецкий разносил почту. Среди корреспонденции возвышались запотевшие бокалы с белым вином.

– Дорогая, где ты взяла этот поднос? Неужели стащила у Джона? – со смехом осведомился Филип, пригубив вино.

– Старика сморил сон, – проворковала Сюзанна, потягиваясь и выгибая спину. – Посмотри, какие красивенькие марочки на этих конвертиках. Можно, я возьму их себе? Ты не забыл, что я завзятая филателистка?

– Тебя интересуют марки? Вот так новость! Я подарю тебе на Рождество кляссер. Даже два!

– Спасибо, дорогой! Я только недавно почувствовала тягу к собирательству, так что хватит и одного.

И, невинно улыбаясь, Сюзанна принялась ловко вскрывать конверты.

– Эй-эй! Дорогая! Что ты делаешь? Марки будут твоими, но лишь после того, как адресаты прочтут письма. Неприлично вскрывать чужую почту!

– Марки ценятся намного выше, если они наклеены на конверт, – тоном знатока сообщила Сюзанна. – Особенно кверху ногами. Но, если ты так боишься, я заклею конверты, и никто ничего не заметит. Дворецкий вечно пьян, а твоему отцу сейчас не до того, он и внимания не обратит.

– Ты недооцениваешь родителя, – пробурчал Филип. – Он видит и знает все. Такова его профессия.

– Знает все? Значит, ему известно, что ты лишил меня невинности задолго до свадьбы?

– О чем ты? Ах да! В роли девственницы ты оказалась большой искусницей! Помнится, мы даже повторили это два или три раза. Кстати, ты так и не объяснила мне, откуда каждый раз бралось столько крови? Не меньше кварты, я думаю! Доктор Стиплер считает это не вполне обычным при повторных дефлорациях.

– Что он понимает? Не беспокойся, дорогой, в первую брачную ночь тебя ждут ещё более сногсшибательные сюрпризы!

– Сюрпризы? Расскажи! – капризно потребовал Филип.

– Не теперь, любимый! Ой, я забыла, какое письмо из какого конверта! Придётся тебе посмотреть, чтобы не было путаницы.

Филип с ужасом увидел, что его подружка успела вытащить все письма и перемешала их. Он схватил конверты, всего их было четыре, и стал изучать адреса отправителей и почтовые штемпели.

– Так! – сказал он, развернув первое письмо. – Это счёт от аптекаря из Лондона. Почтенный доктор Блом прописывает замечательно дорогие лекарства! Эти доктора пустят нас по миру!

– А это, – сообщила Сюзанна, разглядывая листок голубоватой бумаги, – чек от какого-то Пауэлла, книготорговца. Выписан на имя Томаса Лайтвуда, твоего кузена. Тут и записка.

– Отдай её мне! – Филип выхватил из рук Сюзанны записку и покраснел от негодования. – Я подозревал, что Томас крадёт книги из нашей библиотеки. Но обнаглеть до такой степени, чтобы получать у нас в доме чеки за наше же имущество! Это переходит всякие границы! И это – юрист! А бесстыдный лавочник прислал ещё целый перечень книг, которые просит доставить побыстрее! У нас в доме свила гнездо банда отпетых жуликов!