Т. де Каминос - Покровитель. 1

– Это легко объяснимо! – не растерялся адмирал. – Стихи – это подписи к рисункам. И те и другие наверняка созданы энциклопедистами эпохи Ренессанса. Из-за бедности они часто совмещали ваяние скульптур и рисование с другими занятиями. Вспомним гениального Леонардо! Чем только он не занимался! На старости лет даже изобрёл геликоптер!

– Да, но стихи-то совершенно одинаковые! Вам не кажется?

– Это доказывает, что и в античном мире процветало нарушение авторских прав! Элементарный плагиат, сэр!

– Licentia poetica! – проворчал Сиденхэм и снисходительно улыбнулся. – А кстати, если немного поиграть с буквами, то, похоже, может получиться любопытный результат. Попробуйте, например, взять первую букву из одного манускрипта, приставить к ней первую букву из другого, и так далее. Ну, что получилось?

– U, I, A, D и ещё S, – пробормотал гость. – Абракадабра! А по-другому? I, U, D, A, S…

– Так, так! – оживился лорд Сиденхэм. – Что же вышло?

– Иудас! – выпалил адмирал, схватившись за ухо. – Что за Иудас? Боже мой!

Адмирал непроизвольно оттолкнул от себя свитки.

– Неужели сам библейский Иуда приложил сюда руку? – ужаснулся он. – Возможно, это черновики его доносов или предсмертные записки?

– Вряд ли! – усомнился собеседник. – Я датирую рукописи концом пятнадцатого века. Но Иуда здесь фигурирует не случайно. Его имя у вас ни с чем не ассоциируется?

– Только с гнусным предательством! Мошенник предал своего наставника за горсточку серебра! Утешает лишь то, что он не избежал самой прискорбной участи. Показательный урок для многих ныне здравствующих! Вот только для чего имя Иуды вписано в манускрипты по частям, да ещё заключено в рамки? Эти рамки, случайно, не траурные?

– Нет, любезный барон! Квадраты, внутри которых вы так искусно распознали имя предателя, не являются знаками скорби. Они всего лишь прозрачно намекают на то, как должно расшифровывать тексты в этих документах.

– Тексты? Но под квадратами только бессмысленные наборы букв – штук по пятьсот, я думаю, – и больше ничего!

– Так уж и ничего? – возразил лорд Сиденхэм с саркастической усмешкой. – Уверен, что если бы вы задались целью проникнуть в смысл этих букв, то преуспели бы. К счастью, вам незачем ломать голову над такими пустяками, как разноска букв по ячейкам квадрата Иуды и перевод с французского законного. Всё это я давно уже сделал. Должен признаться, до некоторого времени я и не подозревал, что рукописей две. Вот эта – видите, у неё подпалён верхний край, – хранится в библиотеке давно. Я занимался с ней много лет. Другую рукопись библиотекарь недавно обнаружил на одной из верхних полок, за книгами о соколиной охоте.

– Библиотекарь до сих пор не изучил библиотеку!

– Свифт, конечно, глубокий старик. Служил ещё у моего отца. Но библиотеку знает досконально. Он скажет без раздумий, где какой фолиант расположен, а ведь их тысячи!

– Я всего лишь хотел сказать, что ваша библиотека необъятна, – сконфузился адмирал. – Но почему он нашёл манускрипт только теперь? Как хотите, но это подозрительно! Какую же информацию вам удалось извлечь из этих свитков?

– Об этом – чуть позже! Сначала обсудим вопрос о моем завещании.

– Но я ничего не смыслю в завещаниях! – устрашился Пенфилд. – Для чего нам говорить о столь деликатном предмете? К тому же, я слышал, здесь находится нотариус!

– Нотариус своё дело сделал. А я хочу поговорить о моей внучке. Боюсь, я не смогу завещать ей ни имущество, ни состояние. Всё достанется Филипу. Пока он не знает о Марион. Когда узнает, наверняка откажется признать родство с ней и не выделит ей ни гроша. Проклятые эксперты!

– Timeo Delphicos et dona ferentes! – предостерёг адмирал.

– Надо позаботиться о бедной девочке! Она должна занять место, подобающее её происхождению. Я не могу оставить этот мир с мыслями о том, что она влачит жалкое существование Бог знает где, занята непосильным трудом и выйдет замуж за дикаря-рыболова, который будет её бить, коротая время между выпивками! Мою внучку! Это невыносимо!

Лорд Сиденхэм задохнулся от волнения, и адмирал поспешил успокоить его.

– Не все рыбаки так жестокосердны, вспомните Андрея и Петра!

– Вот здесь, – прохрипел больной, роняя руку на портфель, – подробные заметки и альбом с гравюрами. Они помогут найти сокровища и обеспечить Марион. В реестрах нашего имущества эти ценности не числятся, так что вряд ли Филип до них доберётся. Тем более что они спрятаны…

– Говорите, говорите! – вскричал адмирал, хватая Сиденхэма за плечо. – Спрятаны где?