Т. де Каминос - Покровитель. 1

Луиджи вздохнул.

– Пойдёмте пить кофе! – скомандовала Лора, спрыгивая с дивана. – У меня на кухне великолепная кофеварка. Держу пари, вы такой ещё не видели!

Кофе тоже оказался великолепным.

– Лу! – воскликнула Лора. – Давайте обсудим детали вашего предложения. Ведь у нас почти не осталось времени, а организация лотереи – дело хитрое! Как ты любишь… обсуждать?

– Перелёт будет долгим, и мы сможем вдоволь наговориться! – возразил Кастеллани, бросая на девушку испуганные взгляды.

– Не выйдет! – рассмеялась Лора, забираясь журналисту на колени.

– Почему? – пробормотал Луиджи, не зная, куда пристроить руки.

– Потому, что я буду работать.

– Но мы могли бы поработать вместе!

– Не думаю, что это хорошая идея. Я буду в пилотской кабине, а для вас там нет места.

– Что за странная прихоть сидеть вместе с пилотами!

– Почему с пилотами? Только с одним. Второй пилот всегда сидит рядом со мной – где же ему ещё быть?

У ангела оказались железные крылья.

– Вот черт! – Кастеллани почувствовал себя глупцом.

– А кто сейчас будет моим вторым пилотом? Кто?.. Кто-о?..

– О, Господи! Да что же это… за самолёт-то такой?

– Спи-и-и-санный… сверхзвуковой бомбардиро-о-овщик… для дальних перелё-ё-тов… Как приятно… им управля-я-ять… держать под контро-о-лем… Ого! А руку сюда, пожалуйста! Да… Да-а-а… А эту – чуть ниже! М-м-м… Смелее… Не так быстро… О-о-о… О-о-о-й… Ну, о-й-й-й-же! Вот негодник! В чем дело?

– Уже ночь! – стушевался Луиджи, у которого потемнело в глазах. – Ай!.. Будьте добры, осторожней! Вам… нам… отдохнуть… набраться сил… Я лучше пойду!

– Нет, вы уж лучше останьтесь! А вдруг ночью мне станет плохо? – засомневалась Лора. – Или скучно?

Ночью, однако, скучать не пришлось.

Превосходно набальзамированное тело Хьюго Сиденхэма, облачённое в парадный мундир, погребли в семейном склепе. После церемонии большинство присутствующих разъехались по домам.

Оставшиеся поднялись в зимний сад и расположились в кожаных креслах и на стульях, расставленных полукругом. Перед ними громоздился стол из драгоценной фиолетовой древесины, какую можно добыть только в Бразилии.

За столом восседали нотариус и священник. Священника, правда, за стол никто не приглашал, но он привык находиться перед паствой, а не среди неё. Места напротив занимали Филип и друзья усопшего – генерал Уоткинс, эсквайр Морган и сэр Роджер Гриффин. Слева расположился адмирал Пенфилд. Рядом уселся адвокат семейства Сиденхэмов, который больше походил на участника боев без правил. Адвокат доставил Пенфилда из Лондона и не спускал с него глаз. Места справа отвели экспертам и представителю агентства по розыску наследников. Позади всех, на табуретках, пристроились доктора Стиллер и Блом, Сюзанна, дворецкий, старые слуги, дальние родственники (никто не знал, чьи) и шапочные знакомые покойного, которых никто раньше не видел.

Нотариус извлёк из потёртой коричневой папки необходимые документы и, водрузив на крючковатый нос пенсне, произнёс несколько подобающих случаю слов. Затем он приступил к чтению завещания. Документ был весьма пространный. Замок со всем имуществом, земли и капитал унаследовал новый лорд Сиденхэм – Филип. Дворецкий получил приличную сумму денег и много личных вещей покойного. Кое-что досталось прислуге. Затем возникла пауза, в течение которой свинцовый взгляд адвоката рассеял посторонних.

После того, как они неохотно удалились, была изложена история обретения лордом Сиденхэмом внучки. Были предъявлены документы и свидетельства экспертов. Для того чтобы все могли убедиться в сходстве Марион и её матери, выставили фотографию девушки и портрет Кэтрин, написанный маслом. По залу пронёсся гул восхищения мастерством художника, запечатлевшего гордый профиль утончённой аристократки смелыми мазками. Помещение наполнилось гулом возбуждённых голосов. Филип сделался бледен. Сюзанна незаметно выскользнула за дверь.

– …и, не желая никаким образом ущемлять законные права моего дорогого сына Филипа, – читал нотариус, напряжённо всматриваясь в текст и запинаясь, – права, касающиеся нашего родового поместья… и капиталов, необходимых для управления им, я завещаю своей желанной внучке Марион средства от продажи… э-э-э… имущества, происхождение которого, перечень, место сохранения и продажная стоимость известны моему доверенному лицу – барону Роберту Пенфилду, каковой изъявил согласие исполнить мою последнюю волю, что подразумевает продажу упомянутого имущества и помещение вырученных средств на специальный счёт в банке. Эти средства будут находиться там, пока Марион не вступит в законный брак, после чего ей будут переданы права на управление счётом. В противном случае указанные средства будут переданы ей на следующий день после достижения двадцатипятилетнего возраста. До этого дня из упомянутых сумм душеприказчик будет выделять ей деньги, потребные для достойного существования. Поручаю барону Роберту Пенфилду быть добрым наставником Марион до самого её бракосочетания или до того дня, когда ей исполнится двадцать пять лет. В случае если Марион скончается раньше, чем получит доступ к наследству, деньги должны быть переданы на благотворительные цели, каковые совместно определят барон Пенфилд и другие уважаемые члены общества, список которых до времени будет храниться у моего адвоката. В случае смерти барона Пенфилда исполнение моей воли я поручаю лицу, возглавляющему упомянутый список. Самому барону Пенфилду, моему доверенному лицу, я с признательностью завещаю коллекцию курительных трубок, находящуюся на реставрации в Лувре…