Сергей Соболев - Супердевушка

Профессор нервно поднялся и посмотрел на нее.

– Вы не понимаете, все наши прошлые находки – ничто, по сравнению с этой. То были небольшие разрозненные фрагменты, а тут – возможно, целый скелет. Многие маститые ученые за всю жизнь не нашли ничего подобного. А вы со своим ужином. Пока я не откопаю эту окаменелость, я отсюда не уйду – сказал он и вернулся к своей работе.

Хельга поняла, что ничего с этим поделать нельзя и покорно осталась ждать.

Через полчаса Хельге надоело просто так стоять, и она, невзирая на солидарность, вылезла из ямы и направилась, было, к палаточному лагерю. Но далеко уйти ей не удалось. Вздох удивления донесся до нее с места раскопок. Она поспешно вернулась к яме и застала следующую картину: профессор Никольсон стоял и держал на вытянутой руке небольшую черепушку. Обыкновенную, с зубками и большими глазницами. Рядом с ним стояла Эстер с открытым ртом и, не отрываясь, смотрела на находку. Чуть подальше за их спинами стоял Бьерн. Рот его тоже был приоткрыт от удивления, но в глазах рисовалось явное непонимание сути происходящего, так что рот он приоткрыл, судя по всему, за компанию с Эстер.

– Но это же… это же – начал говорить Никольсон, когда к нему вернулся дар речи – это же… череп кролика!

– Если это череп кролика, почему же у него нет ушей? – спросила Хельга.

Профессор проигнорировал ее вопрос.

– Вы не понимаете, окружающим его слоям земли триста миллионов лет! В эти времена не могло быть млекопитающих вообще и кроликов в частности!

– Но, может быть, один как-то случайно родился у какого-нибудь кроликообразного динозаврика.

Профессор посмотрел на нее испепеляющим взглядом.

– Мне искренне жаль вас. Жаль, что вы не понимаете величия сего момента! Ведь это сенсация. Эта маленькая находка перевернет вверх ногами всю биологию, да что там биологию, всю науку вообще! От дарвинизма не останется и следа. Об этой находке будут написаны сотни книг, выдвинуты сотни гипотез и теорий! О ней будут спорить многие десятки, а может, сотни лет. И мы с вами стоим у самых истоков этого открытия!

– Ну, сначала эту находку надо будет тщательно исследовать – сказала Эстер, к которой тоже вернулся дар речи и вместе с ним скептицизм – сейчас уже поздно, а завтра я изучу эти останки повнимательнее. Быть может, сенсация развеется, так и не состоявшись.

В эту минуту профессор Никольсон посмотрел на нее почти со злостью.

А Бьерн ничего не сказал. Он быстро убежал в свою палатку и вскоре вернулся со своим волшебным устройством.

– Профессор, давайте мне вашу черепушку, сейчас мы определим ее точный возраст.

– Нет, вы повредите ее

– Я буду очень аккуратен.

Профессор нехотя протянул череп Бьерну. Тот установил его и включил прибор. Минут пять все молча наблюдали за его действиями. Наконец, Бьерн поднял голову и удивленно посмотрел на них:

– Прибор показывает, что этому черепу около десяти лет!

– Но этого не может быть! За десять лет он не мог попасть в такие глубокие слои земли – заметил профессор – ваш прибор опять врет!

– Я три раза перепроверил. Я исправил все ошибки, прибор не может врать.

– Но вчера твой прибор показал, что моему медальону двадцать лет, а на самом деле – двести – поддержала Хельга профессора.

– Я, я… – замялся Бьерн и замолчал, опустив голову. – Возьмите профессор, вашу находку. Я пойду в свою палатку, подумаю над прибором.

Ужин прошел в молчании. Бьерн так и не вышел из своей палатки. Эстер, посидела чуть-чуть возле костра и пошла кормить Бьерна ужином. Профессор был вообще где-то в другом мире. Он целиком был поглощен своим древним кроликом. В общем, у костра стало как-то совсем уныло и одиноко, и Хельга ушла.

По пути в палатку взгляд ее упал на величественную скалу Моунт-Рок. То есть самой скалы не было видно в темноте. Она зияла огромным черным провалом на фоне такого же черного, но испещренного яркими звездами неба. Хельга задрала голову, чтобы увидеть то место, где должна быть верхушка скалы. В кромешной тьме ей показалось, что сверху с горы исходит какое-то сияние и доносятся еле слышные голоса. Кто это? Инопланетяне? Вой ветра? Ответа не было. Хельга пошла спать.

Ну, вот и очередное утро. Опять светит яркое солнце на мертвом небе, опять жжет ноги раскаленный песок. Опять полная тишина и никого вокруг. Хельга даже проверила, нет ли в ее ушах каких-нибудь затычек. Нет. Уши были абсолютно свободны и готовы к поглощению звуков. Но звуков не было. Хельга направилась по уже привычному пути – к месту раскопок. В становящейся все глубже яме в самом углу на корточках сидел профессор Никольсон. Совершенно один. Когда подошла Хельга, он даже не поднял головы.