Дмитрий Беркут - Клошар

Проснулся я от первых лучей восходящего солнца. Я отлично выспался, был слегка голодным, но достаточно бодрым, чтобы топать дальше. Чётко сложившееся в голове намерение буквально преобразило если не меня самого, то уж точно моё видение ситуации в целом. Я любовался фантастическими пейзажами, то и дело возникающими перед глазами. А течение в Катуни местами было таким бурным, что даже если зайдёшь по колено, тебя может сбить с ног и унести рекой на пороги и перекаты. Наконец-то я просто наслаждался. Лишь одно омрачало дорогу: после последней ночёвки у меня стреляло в правом ухе. Вероятно, застудил на холодной ночной земле. Но я старался не придавать этому значения и шёл вперёд, беззаботно насвистывая какую-то детскую песенку. Ближе к обеду тропа перешла в колею, и это сразу прибавило мне решимости дойти сегодня же до Тюнгура. Проходя через опушку небольшого пролеска, я вдруг зацепился за что-то ногой, и в соседних кустах послышался металлический перезвон. Это была проволока, натянутая через тропу и перекинутая на ветви дерева. К ней были привязаны пустые консервные банки.

– Стой, где стоишь! – послышался голос. Вслед за этим из кустов вылез парень в камуфляже и с автоматом Калашникова через плечо.

Я замер на месте:

– Стою.

– Откуда, куда?

– Из Ини в Тюнгур.

– Пойдём со мной, – махнул он рукой и нырнул обратно в кусты.

За кустами обнаружилась полянка, на которой была расставлена палатка военного образца. Рядом с ней стоял второй парень – голый по пояс, босой, в камуфлированных штанах, закатанных по колено.

– Здравия желаю! – улыбаясь, кивнул он мне.

– Доброе утро! – ответил я, тут же расслабившись.

– Ты знаешь, что находишься в погранзоне?

– Догадываюсь.

– Есть документы?

– Ага, паспорт.

Я снял с шеи пластиковый пакет с паспортом и до сих пор не потраченными деньгами.

– Сейчас пропуск тебе выпишем. Чай будешь?

– Буду, спасибо! – оживился я.

– Вано, согрей чайку пареньку.

Вано молча налил в котелок воды из канистры и подкинул сухих веток в костёр.

– Экстремальненько вы тут живёте, – завёл я разговор.

– Да не то слово. Хорошо ещё, что погоды сейчас стоят приличные, – оживился погранец.

– Трудно вдвоём?

– Втроём. У нас в палатке ещё один кент спит. Дежурим по очереди. Хорошо хоть молодого дали на хозяйство, – кивнул он на Вано. – Сколько времени уже идёшь? Давай паспорт.

Я распечатал пакетик и протянул ему паспорт:

– От Чуйского тракта третий день иду. А сколько километров осталось?

– Да ты в горах километрами не меряй. Ну, двадцать. А ты, получается, за всё время только пятьдесят прошёл. Вот и подумай. Держи, вот здесь распишись, – он протянул мне журнал и пропуск, который представлял собой половинку листа А4 с грифом ФСБ.

– Ого, ФСБ?

– Нутк, госграница… Чего ты хотел? Короч, этот пропуск в погранзону на месяц. Дам тебе дружеский совет: через несколько километров отсюда будет деревня. Обойди её с правой стороны, за полем. На подходах увидишь метки на дереве. Алтайцы там ебанутые. Пока мы с ними не пересекаемся – всё нормально, а как чуть их заденешь – на коней и в ружьё. Этих начать разоружать – бардак со стрельбой начнётся. А нам тут гражданские войны не нужны – проще глаза на них закрыть.

– Вот дела…

– Ещё дам тебе наводку. В Тюнгуре, за мостом, спросишь Улая. Скажешь, на посту подсказали. Он примет, договоритесь. Алтаец, но из адекватных. Понимаешь, в любой нации есть те, кто бухает и винит во всём всех подряд. А есть те, кто работает и думает головой. Так что, дело не в национальности, а в жизненных приоритетах.

– Спасибо, – я свернул пропуск и спрятал его вместе с паспортом.

– Ну, Вано, где чай? – завертел головой погранец.

– Всё готово уже, – Вано разлил всем, включая себя, чай и достал пакет шоколадных конфет.

– Богато живёте, – засмеялся я.

– Ну, жизнь тут надо подслащивать, – усмехнулся погранец.

– А ваш друг? – я кивнул на палатку.

– Не, не, пусть спит от греха подальше, пока сам не проснётся.

Мы допили чай. Я поблагодарил ребят, распрощался и двинул дальше. Было очень приятно встретить здесь, в лесу, людей, которые вроде при исполнении, но, тем не менее, относятся к тебе, как к человеку. Когда я заметил на дереве метки, о которых говорили погранцы, точно следуя инструкциям, обошёл по ним деревню. Боль в ухе меня уже не сильно беспокоила, и настроение, по мере приближения к Тюнгуру, только поднималось.