Адам Харсиев - Не топчите тропы мои. Том 1. Дневник наемника

Я не брал такие контракты раньше. Контракты, где ликвидация цели не является обязательной, а лишь допустимой при крайней необходимости. Но на этот раз, пожалуй, возьмусь за него. По словам горожан, вор был не из местных. И если учесть, что через деревню ведет лишь одна дорога, вор, абсолютно точно, не бежал в сторону ущелья. Никто не хочет угодить в пасть к скальным охотникам. А значит в сторону королевской столицы, город Нанкел.

Настиг вора в тот же вечер. Как-то довольно самоуверенно и агрессивно для мелкого вора он себя вел. Чего уж лукавить, я с самого начала хотел сделать с ним то, что в итоге и сделал, но ведь честно же предлагал просто отдать кинжал, и катиться куда пожелает.

Но он отказался, даже начал угрожать. Задал и второй вопрос

– Ты уверен?

В тот день, нет, он не обрел смерть… слишком почетное выражение для гнусного карманника… часто в книгах, что я читаю, говоря о кончине используют слово «нашел». Ничего не нашел, наоборот потерял. Потерял голову… и жизнь. В буквальном смысле… укатилось куда-то… не найти уже в густой траве. Уверенность, с ней важно быть осторожным.

Конечно, любой наемник отобрал бы кинжал и отпустил его, ведь плату получил лишь за возврат реликвии.

Я не такой, нет, я скорее не наемник, а лингвист. Владею двумя языками.

Первый – язык уст и чернил. Второй – язык стали и крови. И этот язык стал для меня родным. На мечах ведутся яростные дебаты, топор и булава – весомый аргумент, болты и стрелы – послания в письме. В этом языке нет недопониманий, но есть крылатые выражения, утверждения и отрицания, насмешка и ирония. Но больше всего предпочитаю шепот… кинжал в ночи не создает шума и вопросов, не рвет кольчуги и латы, он рвет плоть… ставит точки, останавливает споры, заканчивает мысль. Я носитель этого языка. Принуждённый освоить его, чтобы выжить.

Обычно, открывая и закрывая контракт, клиенты немногословны и осторожны. На этот раз все иначе. Несколько монет в рваном тряпочном мешке мне вручила мать девочки, испуганная и молчаливая, впрочем, как и большинство в ее положении. Но не девочка. Никогда еще заказчик мне не улыбался, не задавал столько вопросов, не касающихся контракта. Эта встреча надолго озадачила меня. Почему люди обнимаются? Что должен чувствовать человек не такой, как я, когда его ногу прижимает к себе ребенок, кладет теплую щеку на ладонь? Я обязан в этом разобраться, если хочу возродить ту, почти угасшую искру человечности, что удалось пронести через головы адептов, посвященных и дахаков ордена.

Получил плату за шкуры, отдохнул, подготовил снаряжение, провизию. Провизию для себя и для мелкого попутчика. Несмотря на их стоимость, шкуры барсов пользуются огромным спросом. Уже на подъезде к городу меня встречали купцы. Выбегали прямо из домов с факелами в руках, не имея возможности тщательно рассмотреть товар во мраке ночи. Старались предложить цену выше озвученной конкурентами. Извозчик попался на удивление разумным, не спрашивал ни о чем, молчал. Старался не замечать и мои попытки напоить черного детеныша со скал.

В ту же ночь вернулся в кузницу Вилда. Какой-то мародер отыскал несколько стеклянных пластин с брони адептов. За одну такую пластину цену выставляют, как на неплохого коня. Вилд выкупает их все подчистую, все в городе это знают. А он знает о моем интересе к ним. Никому, не продает и не предлагает пластины помимо меня. Две драгоценные шкуры окупили три новые пластины и стоимость работы по их установке. Моя броня все четче и четче принимает очертания брони дахаков. Легкая, прочная, удобная. Хоть зимой, хоть летом. Прекрасно прячется под более широкой одеждой, не уступая, иногда превосходя защитные свойства тяжелых стальных лат.

Пора. Пора браться за тот самый «тяжелый» контракт, о котором говорили посланцы короля. Как правило, королевские контракты – дело, на которое не годится его личная гвардия по той или иной причине… Это может быть чрезмерная опасность, некомпетентность или бессилие его воинов, несогласие придворных и подданных с решением короля.

В любом случае это самые высокооплачиваемые контракты и наиболее интересные.

Конечно, король и придворные знали, что я бывший адепт Ордена и последний носитель «стеклянной маски».

К слову, маски адептов Ордена не совсем стеклянные. В их состав входят жесткий минерал, будь то обычный камень или гранит… Но в целом это очень сложная система. Перемолотый минерал смешивают с эбонитовым порошком, вносят еще некоторые элементы, кто муку из костей, кто чешуйки всяких ящеров и рыб, все это скрепляют расплавленными смолами. Эбонит дает эластичность, камни жесткость, смолы гибкость. Пластины на глазницах масок делали из нескольких слоев стекла и янтаря. Бывают маски из изумруда, сапфира… Некоторые даже коллекционировали их после падения Ордена. Алмазная маска и две маски из горного хрусталя. Их носили верховный Дахаки и два младших. Дахаки и высшие адепты даже укрепляли свою броню пластинами из такого материала, теми самыми, что сейчас так ценны. Получается материал, прочнее которого я еще не видел…