Адам Харсиев - Не топчите тропы мои. Том 1. Дневник наемника

.

Именно поэтому я взял часть аванса за контракт книгами из городской библиотеки Нанкела…

.

Еще во времена империи, 550 лет назад, книги имели огромный почет. Император особое место уделял наукам. Библиотеки его, по словам историков, были в разы больше его тронного зала и зала пиршеств. А чтобы перечитать всё собранное там, не хватило бы и двух жизней.

.

Последний император Таткес II, несмотря на все, не смог сохранить целостность империи. Его жадность и несправедливость вынудили народ взять оружие в руки и выступить против того, кого они же объявили своим защитником и правителем.

.

Император был убит. Уставший от несоизмеримых налогов и тирании народ вверил власть в руки самому себе… Все вопросы стали решаться через Совет Большинства. Кто угодно мог приходить на совет, любой голос был одинаково ценен, вплоть до того, что малые дети и душевно больные могли вносить вклад, и даже выносить решение во внешней и внутренней политике. Эпоха свободы, эпоха безвластия – так это назвали историки.

.

Совет решал, как быть, как жить, что делать и как думать.

Любой, кто только захотел, вывешивал объявление о сборе Совета и по его итогам, даже если приходили на этот совет лишь два человека, выносилось решение… любое… абсолютно. А кто противился Решению Большинства, карался в самой строгой форме. Доходило даже до того, что один сосед через совет забирал землю второго, по решению Совета…

За эти 150 лет наука упала до позорных пределов, из книг делали подстилку на кровать, отправляли в топку холодной зимой…

И вот в эпоху власти народа, один мудрый человек понял, что без ячейки централизованной власти, мир просто сойдет с ума. В противовес всей этой анархии он собрал группу последователей, которая бы собрала и вобрала бы остатки цивилизации. Пока не стало слишком поздно. Его имя до сих пор не забыто. Его звали Раник – первый, кто принял на себя звание Дахак, лидерство и власть в эпоху произвола. Орден у истоков своих был колыбелью человечества, людских достижений и ценностей. Естественно, это было против воли Совета.

Позже поняли и остальные, что человечество есть стадо. Стадо, которому НУЖЕН пастырь. И они избрали себе королей. Нет, империя не была восстановлена, но кое-какой порядок все же пришел. Король избирался народом из народа, на всю его жизнь, а после избирался следующий. Династии исчезли как явление, но сыновья благородных королей часто продолжали путь своих отцов.

Новоиспеченные короли, посчитав их угрозой, ополчились против первых Дахаков. Те были вынуждены уйти в склепы и пещеры, тая злобу и ненависть… Великая ирония… Орден был изгоем во времена безумия, и изгоем во времена благоразумия…

Однако не учли первые короли сильнейшее и страшнейшее оружие Ордена – знания.

Мы сами ищем для себя палачей.

Месть обитателей тьмы обрушилась на жителей поверхности… И Орден обрел тот вид, в котором и остался до его конца…

Да, сами ищем палачей. И орден не стал исключением.

Я жалею лишь об одном – о сожженных мной в порыве ярости собраниях знаний. Безвозвратно ушли все достижения и знания о ремеслах, о тактиках ведения войны и дуэлей, о сущности человеческой души, о травах, деревьях и животных, о земле, камнях и водах… Были и книги о мистике и магии. Они хранились в особых залах, туда не пускали никого. Даже высший дахак заходил туда лишь с разрешения дахака Гангарта… Ох! Каким же чудовищем он был. Мы называли его демоном знаний. И даже лишенные страха боялись его. Все. Если бы захотел, он один смог бы в открытом бою уничтожить двух других дахаков. Но, благо это или нет, его волновали только символы на бумаге.

И теперь эти символы уже не вернуть, исчезли вместе с их обожателем в палящем огне.

Путь не близкий. Взял с собой пару-тройку книг, чтоб скоротать долгую дорогу. Одна рассказывает о невиданной мощи артефактах. Они рассеяны по миру и в фантазиях любителей рассказывать небылицы. Еще одна о том, как строились сооружения давно ушедших цивилизаций, чьи строения и сейчас вызывают восхищение. До нас жили и процветали множество поколений. Мы видим их следы в руинах, древних текстах и в предметах, сохранившихся до наших дней. Многие из этих народов исчезли во мраке истории, несмотря на свое величие. Кара, постигающая народ за его грехи неотвратима и бесщадна. А руины, оставшиеся после них – шрамы на теле истории, напоминающие о прошлых промахах человечества.