Алексей Поляков - На волне русалки

Язык Хьёрн, основами которого сегодня владеет каждый старшеклассник – ее изобретение. Он позволяет с исключительной точностью моделировать происходящие в природе процессы – от движения литосферных плит до взаимодействия и эволюции организмов. Дрим-дизайнеров, которые пользуются этим языком, чтобы создавать модели любого уголка планеты, теперь все чаще стали называть просто художниками. А всего лет двадцать назад на должном уровне им владели буквально единицы, почитаемые остальными чуть ли не за шаманов.

Оно и неудивительно. Чтобы овладеть в совершенстве языком Хьёрн, нужно полностью поменять мышление. Причем начинать приходится с самого сложного: полного осознания того, что планета Земля – не только живой, но и разумный организм, что никакого «я» в его центре не существует. Осознать-то, может, и возможно, но – попробуй, прими! Именно поэтому первые школы дрим-дизайнеров открывались в местах, где человек ощущает максимальное единение с Планетой, ее величие и в то же время хрупкость, чувствует себя частью большого и важного.

Монгольский Алтай, Гималаи, Анды, побережья северных морей, джунгли Малайзии и Амазонии… Новому поколению научиться писать код на языке Хьёрн куда проще: нет теперь на Планете ни замусоренных городов, ни шумных скоростных автострад. С первых дней жизни человек видит перед глазами нетронутую – точнее, искусно воссозданную людьми природу, живущую и развивающуюся по собственным законам, а не по прихоти индустрии мнимого комфорта и искусственных развлечений.

– Но начну с ответа на вопрос, который почему-то никто из вас не задал, – продолжила Джейн, бесцеремонно отхлебнув кофе из кружки Ивана. – У меня есть полтора месяца.

Иван и Сьюзи переглянулись. Они хорошо помнили, в каком состоянии видели Джейн, когда та последний раз появлялась в Институте. И были уверены, что после процедуры ей остались считанные дни. Ну, возможно, пара недель… А тут – целых полтора месяца! С одной стороны, это, конечно, радует: теперешняя Джейн никак не соотносилась уже в их сознании со «старой каргой» и работать с ней будет, судя по всему, интересно. Но с другой… С другой – все равно мало. Исходя из того, что им было известно, тут работы на пару лет минимум. Придется разыскивать живых свидетелей прошлого, старой Земли, которую они не застали, и из сбивчивых старческих рассказов, наполненных на две трети фантазиями, выискивать, крупинка за крупинкой, зерна истины, чтобы затем попытаться составить из них целостную картину…

– Полтора месяца – это ого-го! – ответил, наконец, Иван. – Технологию усовершенствовали?

– Я сама кое-что в ней усовершенствовала. Точнее, попросила доктора убрать некоторые не очень нужные мне вещи.

– Да, кстати… Ты начала говорить о какой-то просьбе…

– Точно, чуть не забыла! Знаете, я теперь в полном восторге от того, что могу нормально двигаться. И хочу оторваться по полной. Нет, Сьюзи, не смотри на меня так – я не в том смысле. Если в рамках проекта будет намечаться любая движуха – особенно всякие погони, драки со стрельбой, выслеживание маньяков и прочая чушь из старинных фильмов – немедленно отправляйте меня туда! Даже если узнаю, что кто-то из вас отправился по нашим делам в соседний лес в то время, как я копалась в институтских архивах – обижусь непременно!

Молодежь понимающе закивала.

– Сьюзи, сколько случаев уже было? – спросила Джейн.

– За последний месяц только пять очевидных. И еще от двенадцати до пятнадцати наводящих на похожие мысли.

– То есть, на Планете открыто минимум пять новых видов, которые могли бы появиться, только если… Если – что?

– Если бы эволюция шла другим путем, – закончил мысль Иван.

– Так… Предположим, – Джейн слегка задумалась, – что изменение окраски части исландских тупиков связано как раз с тем, что мы привели их экосистему в состояние, близкое к исходному. Хотя из описаний первых поселенцев можно сделать вывод, что они всегда были такими, какими мы привыкли их видеть. А вот со стеллеровой коровой правда забавно выходит. Подробностей, правда, не знаю, Иван обещал рассказать… Но забавно, черт побери… Вань, нельзя такие картинки старушкам отправлять! Я как увидела, чуть со смеху не померла!

– Это не забавно, и уж тем более не смешно! – возмутился Иван. – Представляешь, вылавливают у восточного, кажется, побережья острова Беринга хрен-пойми-что.

– Ну?

– Ну, генетические анализы взяли, томографию сделали, полную модель построили… Отпустили восвояси. Начали разбираться. В общем, внутри этой покрытой чешуей бронированной подводной лодки запрятан скелет стеллеровой коровы. Сходство внутри – по-ра-зи-тель-ней-ше-е! Снаружи – ничего общего. Мы же знаем, что не так они выглядели! Вот как будто кто-то специально развлекался. И сделал на базе уничтоженной человеком стеллеровой коровы зверушку, не-у-яз-ви-му-ю для гарпунов! Не-у-яз-ви-му-ю, понимаешь? Генетики теперь в шоке, не знают, что делать. Работы над воссозданием вида уже велись, и непонятно теперь – то ли продолжать, то ли сворачивать…