Джеймс Уиллард Шульц: Брат Красной Вороны

– Монро, как мало до сегодняшнего дня я знал об этих вождях! Это настоящие джентльмены! Аристократы, клянусь Юпитером!

И добавил:

– Этот Одинокий Ходок, твой опекун. Как он благороден, как сдержан! И как умен: когда мы с ним советовались, все, что он сказал, было приятно слушать.

– Ему не понравится, если он узнает, что вы называете его черноногим, – заметил я. – Его племя называется пикуни (что означает «одежды, принесенные издалека 1»), и это одно из трех племен, говорящих на одном языке, которые наша компания Гудзонова Залива ошибочно называет черноногими. Эти три племени – кайна (Много Вождей), сиксики (Черноногие), и пикуни, и сами себя в целом они называют нитситупи, что означает настоящие или единственные люди. И, хотя они всегда выступают заодно против общего врага или для защиты общих охотничьих угодий, каждое из племен считает себя лучшим из трех – самым благородным, храбрым и богатым.

– Ну, все это для меня новость. И все это ты узнал за этот год; я уверен, что узнал ты много больше, – сказал фактор.

В торговом зале и на складе оставалось еще много товаров, и торговля была оживленной. День за днем я проводил в торговом зале, помогая пятерым служащим, стоявшим за стойкой, переводя им просьбы индейцев, говоря, как называется тот или иной товар, и устал от всего этого. По несколько раз в день заходил фактор Хардести – он потирал руки, улыбался, кивал и всячески демонстрировал свое удовольствие от того, как быстро растут стопки бобровых шкур и других мехов. Его появления меня пугали. С моего появления в форте он больше не говорил о том, что я должен провести с пикуни еще один год. Я боялся, что он передумает и оставит меня в форте в качестве переводчика и помощника в торговом зале.

С каждым днем запасы товаров уменьшались, наконец все было продано, и нам оставалось только сидеть и ждать – индейцам с особым нетерпением – ежегодного прибытия лодок их фактории Йорк, которые должны были доставить новые товары. Они пришли только в июне, поднявшись по реке, и снова, с раннего утра и до заката длинные летние дни я был занят в торговом зале, и с каждым днем мое отвращение к этой работе только росло.

Лодки привезли и адресованные нам письма; большое, на многих страницах письмо для фактора и четыре маленьких листочка для меня, где мама сообщала мне новости из дома и молилась о моем здоровье и благополучии. Фактор, как я заметил, перечитывал один из листов много раз, при этом хмурился и что-то сердито бормотал про себя, и наконец, однажды вечером, он положил это письмо передо мной, прижав его к столешнице, и прорычал, словно я был глухим:

– Это от главного фактора, из Монреаля. Он утверждает, что Северозападники 2через свою факторию в Спокене, за горами, ведут большую торговлю с Плоскоголовыми и кутенаи, и приказал мне прервать эту торговлю. Ха! Можно подумать, что достаточно мне сказать это индейцам, и они сразу перестанут это делать! Ну разумеется, я постараюсь сделать то, что в моих силах, чтобы прекратить эту торговлю. Иди, пригласи Одинокого Ходока и вождей сиксиков и кайна выкурить со мной трубку; мы обсудим это дело.

Они пришли охотно, как и вожди гро-вантров, и, когда большая трубка прошла по кругу, начались оживленные разговоры, пока фактор не встал и не объявил о том, что хочет торговать с западными племенами – с обитающими к западу от Скалистых гор.

Последовала глубокая тишина, которую прервал Жир Спины Бизона, который, хмуро усмехнувшись, сказал:

– Прямо сейчас восемьдесят моих юношей идут в поход на Плоскоголовых.

Ребра Орла, вождь кайна, добавил:

– Пять лет назад мы заключили мир с Плоскоголовыми и позволили им охотиться на бизонов на наших равнинах, и что они сделали в ответ на это? На Желтой реке они убили мужчин из охотничьего отряда, забрали их вдов и лошадей. Никогда, никогда больше я не выкурю трубку с этими лжецами с запада!

– И я! И я! – закричали другие вожди. И один из них добавил:

– Все же мы очень их ценим – ведь они выращивают отличных лошадей, на которых мы ездим!

В ответ раздался громкий хохот и хлопки ладоней.

Фактор снова набил трубку и протянул ее Три Медведя, жрецу солнца племени пикуни, и одна из его жен, красивая молодая женщина, которая все время сопровождала его, робко взяла из очага уголек и что-то шепнула ему на ухо, когда подавала его ему. Потом, выдохнув облачка дыма вверх, к небесным богам, и вниз, к матери-земле, он пустил трубку по кругу и сказал:

– Моя жена из племени кутенаи, которая здесь, сказала мне, что мы должны пригласить кутенаи прийти сюда и остаться с нами на лето.