Джеймс Уиллард Шульц: Большое знахарство Короткого Лука

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мой партнер Джозеф Кипп уехал в форт Бентон за новыми припасами для нашей фактории, двое наших служащих рубили дрова для кухни; в тот незабываемый день в июне 1881 года я стоял один за стойкой в торговом зале, обслуживая толпу из черноногих, Крови, кри и метисов с Красной реки, которые принесли бизоньи шкуры и меха, чтобы обменять их на товары белых людей.

Зимняя торговля подходила к концу, и я был этому рад, потому что устал от своих обязанностей. Мне хотелось на волю, в лагерь к моим друзьям-черноногим, с которыми можно было охотиться на бизонов, что было увлекательнее любого спорта.

Помимо прочих, в толпе индейцев были Летящая Женщина и стоявшая особняком ее мать, Сатаки. Они были заметными фигурами в племени Кровь, входившем в племенной союз черноногих, потому что отцом Летящей Женщины был Три Звезды – великий воин, и очень богатый. Мне неудобно было заставлять их ждать, потому что они были моими соплеменницами – я был принят в племя пикуни, самое сильное в союзе. К тому же мне нравилась стройная юная темноглазая Летящая Женщина, хотя сама она меня избегала. Наконец я повернулся к ним.

– Ваша очередь, – сказал я им.

– Нет. Мы пришли не торговать, а поговорить с тобой, наедине и по секрету, – ответила Сатаки.

– Здесь много людей; я должен с ними заниматься, – неохотно ответил я

– Мы подождем, когда ты закончишь; то, что мы хотим тебе сказать, очень-очень важно.

– Тогда пойдите в столовую, к Земной Женщине и Вороне, посидите с ними, а я приду к вам, как только освобожусь, – сказал я, они повернулись и вышли.

Двое наших служащих, Франк Пирсон и Чарльз Роуз, сыновья старых служащих Американской Меховой компании и матерей из племени черноногих, сменили меня в двенадцать часов, и я пошел в столовую, домик из двух комнат, стоявший за факторией. Там жили две моих почти-матери и хранились необходимые припасы. Земная Женщина, вдова капитана Джеймса Киппа из Американской Меховой компании и мать моего партнера, была из племени манданов, а Ворона, с которой она дружила с детства, была из племени миннетари.

С тех пор как я в 1877 году восемнадцатилетним юношей, ищущим приключений, приехал на равнины Монтаны, эти две женщины кормили меня, следили за тем, чтобы мне было удобно жить и шили мне одежду из оленьей кожи. Так что неудивительно, что я стал звать их почти-матерями: Земная Женщина была высокой, сильной, стройной, очень доброй и мудрой, а Ворона – невысокой, широкой в кости, трудолюбивой и серьезной.

Я нашел Сатаки с ее дочерью сидящими вместе с моими почти-матерями в тени большого хлопкового дерева перед хижиной, и присел рядом с ними. Ворона протянула мне трубку с чашечкой из камня и длинным чубуком, наполненным смесью табака и душистых трав, и спички. Я зажег ароматную смесь и закурил; все молчали, и наконец я сказал Сатаки:

– Говори. Я не могу надолго здесь оставаться.

– Да, скажу, – ответила она. – Я верю, что ты сможешь помочь нам в большой неприятности, потому что вы, белые, намного мудрее нас, живущих в горах и на равнинах. Разве мы можем делать огненные лодки? Или ружья, топоры и ножи, которые продаете нам за наши меха? Только вы можете делать все эти вещи и еще множество других. И наверняка вы можете сделать большее: разрушить силу тайного дурного знахарства. Поэтому мы хотим, чтобы ты уничтожил результат усилий того, кто с помощью любовной магии кри пытается сделать мою дочь своей женой.

– Я не понимаю, – сказал я. – Объясни подробнее, чего ты от меня хочешь.

– Да. Начну так: две ночи назад, когда моя дочь и я были в толпе, которая смотрела на военный танец кри и воинов нашего племени, моя дочь почувствовала, как кто-то дернул ее за кончик косы. сначала она не обратила на это внимания, но на следующее утро, причесывая волосы, обнаружила, что этот кончик косы отрезан!

Мы сразу поняли, что это значит. Кто-то взял эти волосы, чтобы с помощью магии кри заставить ее прийти к нему и стать его женой, даже если она ненавидит его и вид его ей противен.

Весь день мы со страхом смотрели, кто сейчас появится. Он пришел не к началу ночи, а когда часть ночи уже прошла. Он пришел и запел любовную песню кри, танцевал вокруг нашего вигвама и пел эту песню снова и снова – песню, которая заставляла мою дочь дрожать и прижиматься ко мне. Мы не говорили, лежали под одеялами и думали, что это никогда не кончится, но наконец он все же ушел.