Александр Линевский - Мир приключений, 1929 № 01

Чарли перевоплотился в человека, которому подражал в походке, одежде и разговоре. Голос его дрожал от гнева.

Мне хотелось смеяться. Это была великолепная имитация. Но что за выражение глаз было у Чарли! Не мог же я смеяться над несчастиями человека…

— Это позор. Почему хорошим кинематографическим актерам платят в неделю тысячи долларов, а хорошим столярам не платят столько же? Просто стыд, как эти кинематографические актеры получают все только за то, что забавляют народ. А мы работаем и ничего не получаем или получаем пустяки…

— Да, ведь, некоторые актеры заслуживают этого, — сказал я ему в тон. — Возьмите, например, Чарли Чаплина.

— Чепуха! — ответил Чарлн. — Он этого не стоит! Да, к тому же, у него такая веселая работа. А что за веселье в моей работе? Эх, если бы я играл, как он, мне было бы все равно, платят мне или нет!

Когда Чарли перестал разыгрывать эту роль и мы сидели в маленькой кофейне, посещавшейся рабочими, Чарли рассказал мне, как он отправился инкогнито в Сан-Франциско, чтобы попробовать выиграть приз, предложенный одной кинематографической фирмой человеку, который лучше всего будет имитировать Чарли Чаплина.

— Я сделал все, что мог, — уверял меня Чарлн, — но не получил даже последнего приза. Человек, выигравший первый приз, был положительно ужасен. Если я такой в представлении других людей..

И он больше не произнес ни слова. Не когда мы вышли, он оправился, иначе одел кэпку, спрятал манжеты и ею тотчас же стали узнавать прохожие. Ему кланялись и за нами шли следом до ближайшего угла.

Я не знал, что Коно, шофер Чарли, все время ехал за нами в автомобиле. Мы мчались быстро, против всяких правил уличною движения (автомобиль Чарли знают все полицейские), и отправились посмотреть борьбу. Я не мог удержать Чарли на его месте. Люди, сидевшие выше нас, все время кричали: «садитесь»! Чарли следил за каждым движеньем на арене. Он избрал любимца и так слился с ним в одно что каждый раз, как человека ударяли, Чарли вскрикивал от боли. Когда человека ударили в живот, Чарли согнулся, как складной нож. Когда человека ударили по челюсти, Чарли схватился руками за лицо. Когда же человека окончательно положили, Чарли упал мне на руки.

У выхода один старый приятель Чаплина сказал мне:

— Он всегда выбирает побежденного.

Чарли взглянул на него своими большими, детскими глазами, влажными от боли.

— Вы были когда нибудь на кругу? — спросил он.

— Нет.

— Ну, а я был. И я всегда был побежденным. И знаете почему? Потому что победитель всегда лучше меня ел накануне. Не будьте никогда удачником! — добавил он, оборачиваясь ко мне.

— А что же вы тогда скажете про себя? — спросил я.

— Мне очень жаль, — как бы извиняясь сказал Чарли. — Но приходилось выбирать или это, или смерть.

— А разве с другими не то же самое?

— То же самое, — согласился он. — Но это ужасно.

Когда мы вернулись в город, мы заметили молодую парочку, смотревшую на магазинную выставку, где красовались полные спальни за 169 долларов.

Чарли сказал мне:

— Предположим, что я им дам чек на 169 долларов. Что произойдет?

— Они, наверно, купят спальню.

— Но тогда это всего только будет для них обстановка спальни, а не идеал. Им больше не о чем будет разговаривать. Это как мой дом на Бьверли Хилл. Теперь, когда он у меня есть, он ничем не отличается от всего остального.

Натянув низко кэпку, он снова принялся выдумывать фантастические горести. Он — трамвайный кондуктор. Оплата плохая. Работа тяжелая. Он уже три года хочет жениться и не может. На что надеяться трамвайному кондуктору?

Но эта роль не удалась ему так хорошо, как первая, потому что он скоро заговорил про свою следующую постановку. Ему даже было неприятно, что его узнавали не так часто, кик обычно.

Впереди нас медленно шли две молодые девушки, точно они хотели, чтобы их нагнали.

— Давайте, развлечем их.

Мы четверо остановились перед окном ювелира.

Это были две девушки работницы. Мы скоро сидели с ними за столиком в кондитерской. Девушки не узнавали Чарли. Он хвастался им своими заработками. Он — учитель фехтования. Он учил фехтованию артиста Валентино.

Девушки не верили ни одному его слову. Они умоляюще смотрели на меня. Наконец, одна из девушек спросила меня:

— Вы тоже учитель фехтования?

— Нет, я слесарь, слесарь любитель.

— Почему вы его не запрете на замок? — сказала она. — Такого нельзя оставлять на свободе.

Это была веснущатая. рыжеволосая ирландка, и она очень забавляла Чарли. Она была остроумна и не пропускала случая сказать колкое словцо. Когда Чарли хвастался, рассказывая, какие огромные суммы он зарабатывает своей профессией и девушки не верили ему, он опустил руку в задний карман брюк и вытащил пачку денег крупного достоинства.