— Она и по сей день еще въ Нью-Іоркѣ. Но я хочу разсказать вамъ также о Риксѣ и обо мнѣ. Спустя пять лѣтъ послѣ моего переселенія изъ Чикаго, мной овладѣло непреодолимое желаніе повидать старыя мѣста. Я отростилъ себѣ бороду и отправился. въ Чикаго. Я былъ увѣренъ, что Риксъ не останется въ городѣ, гдѣ его слишкомъ хорошо знали, и гдѣ его проступокъ надѣлалъ много шума, а потому не сомнѣвался, что не столкнусь съ нимъ. Очевидно, однако, что мѣсто преступленія пріобрѣтаетъ для преступника, какую-то необычайную притягательную силу.
— Роковую силу, можно сказать, — подтвердилъ неизвѣстный тономъ убѣжденности; — это исторія мотылька, летящаго на огонь; вѣрнѣйшій способъ попасть въ руки правосудія.
— И я чуть было не попался въ руки короннаго суда. Пріѣхавъ въ Чикаго, я сталъ бродить около старыхъ привычныхъ мѣстъ; въ первый же вечеръ я посѣтилъ танцъ-классъ при небольшой пивной съ садомъ, гдѣ частенько бывалъ въ прежній годы. Зашелъ я туда около полуночи, выбралъ себѣ мѣстечко, потребовалъ пива и сталъ смотрѣть на танцующихъ. Вдругъ послышалась брань, рѣзкіе голоса; танцующіе прервали свое занятіе, музыка замолчала, и въ центрѣ залы образовалось свободное пространство, а кругомъ столпилась густая толпа. Не долго думая, я взобрался на стулъ и, вытянувъ впередъ шею, старался увидѣть, въ чемъ дѣло. Оказалось, что двое мужчинъ стояли другъ противъ друга съ угрожающимъ видомъ и съ физіономіями освирѣпѣвшихъ гориллъ выкрикивали отрывочныя бранныя слова. Вдругъ тотъ изъ нихъ, который стоялъ ко мнѣ спиной, опустилъ руку въ карманъ, словно намѣреваясь выхватить револьверъ; тотъ же, который стоялъ лицомъ ко мнѣ, съ быстротой молніи выхватилъ свой, но направилъ его не на своего противника, а прямо на меня.
— На васъ?
— Да. Онъ нацѣлился на меня, я это видѣлъ ясно, я видѣлъ, что злобный взглядъ его былъ устремленъ прямо на меня. Вся эта ссора была лишь пустымъ предлогомъ, придуманнымъ для отвода глазъ; этотъ человѣкъ хотѣлъ убить именно меня — это мнѣ стало ясно въ мгновеніе ока, какъ только я угадалъ, кто былъ этотъ человѣкъ.
— Риксъ?
— Да, именно онъ, Риксъ. Я мгновенно упалъ всею тяжестью своего тѣла плашмя на полъ, и цѣлый рядъ выстрѣловъ грозно и жутко прогрохоталъ по залу надъ моей головой. Присутствующіе пришли въ ужасъ; послышались крики, вопли, угрозы, общій шумъ и смятеніе. Всѣ кинулись, давя другъ друга, къ окнамъ и дверямъ. Мнѣ казалось, что меня застрѣлили, но я не смѣлъ шевельнутся, чтобы убѣдиться въ невѣрности моего предположенія — я зналъ, что при малѣйшемъ движеніи меня немедленно прикончатъ. Я отлично зналъ, что Риксъ стрѣлялъ съ намѣреніемъ убить меня — и если бы ему представился еще разъ случай это сдѣлать, онъ сдѣлалъ бы это непремѣнно. Выждавъ удобный моментъ, я выкинулся изъ ближайшаго окна на улицу и сталъ удирать въ бѣгущей толпѣ, смѣшавшись съ нею.
— Вы были, вѣроятно, на волоскѣ отъ смерти. Ну, а впослѣдствіи, вамъ удалось узнать, чѣмъ все это кончилось?
— Отчасти. Въ чикагскихъ газетахъ я прочелъ о томъ, что мѣстная полиція задержала двоихъ: Рикса и Тима. Риксъ показалъ что онъ стрѣлялъ для самозащиты, а причиною ссоры послужило то, что во время танцевъ онъ по неосторожности натолкнулся на Тима, при чемъ они обмѣнялись взаимно обычными любезностями. Ирландецъ вышелъ изъ себя и выхватилъ свой револьверъ, а Риксъ, защищаясь, оказался проворнѣе его и выстрѣлилъ первый. Тимъ подтвердилъ это показаніе полностью, и Риксъ былъ оправданъ.
— Да, такова была версія полицейскаго отчета, — сказалъ сидѣвшій у постели человѣкъ, — но зная, крючкотворство мѣстныхъ властей и общепринятые въ Америкѣ пріемы, я попросилъ бы васъ сообщить мнѣ, какъ на самомъ дѣло все это произошло. Риксъ васъ узналъ, это, несомнѣнно, и рѣшилъ васъ убить; съ этой цѣлью онъ инсценировалъ всю эту ссору со своимъ пріятелемъ, который долженъ былъ выхватить изъ кармана револьверъ для того, чтобы дать Риксу возможность застрѣлить васъ. Такъ?
— Да, по крайней мѣрѣ я такъ объяснилъ себѣ все это дѣло.
— Но вы во всякомъ случаѣ счастливо отдѣлались, потому что я хорошо знаю, какъ превосходно стрѣляютъ изъ револьверовъ всѣ эти американскіе злоумышленники, воры и грабители; вы можете благодарить за это свою судьбу.
— Я и благодарю ее, повѣрьте. Но я не захотѣлъ и часа долѣе оставаться въ Чикаго. Мало того: мнѣ казалось, что и Нью-Орлеанъ не достаточно далеко отстоитъ отъ этого города. Мною овладѣлъ какой-то паническій страхъ за свою жизнь. Собравъ пожитки, я спѣшно ликвидировалъ свои дѣла и бѣжалъ за Атлантическій океанъ; здѣсь я укрылся среди кишащаго людьми города Лондона, гдѣ я живу съ тѣхъ поръ.
Читать дальше