— Но онъ не удался, да?
— Да, не удался, — подтвердилъ Адамсъ. — Риксъ ошибся. Онъ быстро спохватился, что при похищеніи оставилъ вѣрный слѣдъ, по которому можно было указать похитителя, и, запыхавшись, прибѣжалъ ко мнѣ, увѣряя, что у него дѣло сорвалось. — «Какія у васъ есть деньги?» — спросилъ онъ, вручивъ мнѣ похищенныя бумаги. Я досталъ изъ кармана оказавшіеся тамъ пятьдесять долларовъ мелочью. — «Дайте ихъ мнѣ, — сказалъ онъ, — я не могу сейчасъ пустить въ оборотъ похищенныя бумаги и не могу рисковать оставить ихъ при себѣ; попытаюсь бѣжать, а вы сохраните мою долю; когда-нибудь я вернусь и возьму ее. Вамъ я вполнѣ довѣряю». И онъ бѣжалъ. Но его выслѣдили прежде, чѣмъ онъ успѣлъ добраться до Нью-Іорка. Въ ту пору всѣ, кто бѣжалъ отъ правосудія, бѣжали на западъ, а потому Риксъ полагалъ, что если онъ направится на востокъ, то это увеличитъ его шансы на спасеніе. Но онъ жестоко ошибся: его все же изловили и предали суду.
— Тогда вы стали тревожиться и за себя?
— Ничуть. Я хорошо зналъ Рикса и былъ вполнѣ увѣренъ, что онъ ни въ какомъ случаѣ не впутаетъ меня въ это дѣло. Это былъ желѣзный человѣкъ, и даже пытки инквизиціи не вырвали бы у него того, что онъ рѣшилъ сохранить втайнѣ. А кромѣ того, его бы отнюдь не спасло то, что (?нъ выдалъ меня: оно повело бы только къ тому, что украденныя деньги были бы отобраны у меня, и мы оба потеряли бы то, ради чего онъ рисковалъ своей свободой и честью, и долженъ былъ, выйдя изъ тюрьмы послѣ отбытія срока наказанія, очутиться безъ гроша денегъ. Нѣтъ, я нисколько не тревожился, и Риксъ безропотно принялъ свои три года тюремнаго заключенія. Приговоръ оказался мягче, чѣмъ онъ ожидалъ: почему-то господа судьи были благодушно настроены въ этотъ день и посмотрѣли на это дѣло сравнительно легко.
— Десять тысячъ долларовъ сбереженія за три года заключенія было, конечно, не плохо, — замѣтилъ человѣкъ, сидѣвшій у изголовья.
— Да, но тутъ-то и произошло то, что теперь вызываетъ у меня эти безсонныя ночи.
— Неужели вы хотите сказать, что ограбили вашего соучастника? Неужели вы дѣйствительно могли совершить подобное преступленіе?
— Да, я его совершилъ, какъ это ни чудовищно…
— Такъ вотъ тотъ непрощенный грѣхъ, о которомъ вы теперь сокрушаетесь! — рѣзко и насмѣшливо процѣдилъ сквозь зубы посѣтитель.
— Я вполнѣ сознаю, какъ это было низко и подло заставить его совершить преступленіе и лишить плодовъ этого преступленія, заставить страдать цѣлыхъ три года и покинуть безъ гроша, самому воспользовавшись совершенно безнаказанно плодами его преступленія… — простоналъ Крэнъ Адамсъ.
— Теперь я не удивляюсь, что безсонница томитъ васъ часъ за часомъ. Укрывательство, конечно, дѣло не хорошее, но ограбить главнаго участника дѣла — это положительное преступленіе.
— И это еще не все, — простоналъ Адамсъ, — этимъ своимъ проступкомъ я разбилъ сердце бѣдной Нанси, которая серьезно любила Рикса. Но въ то время даже ея отчаяніе не трогало меня, — быть можетъ потому, что тогда ничто рѣшительно меня не трогало. Вѣроятно, я переживалъ тогда такой моментъ жизни, когда сердце мое совершенно окаменѣло. Не прошло и года, какъ я продалъ свою книжную торговлю другому лицу и переселился въ Нью-Орлеанъ.
— А что сталось съ Нанси? — спросилъ ночной гость.
— Вотъ только она, эта милая, славная дѣвушка, еще заставляла временами говорить во мнѣ совѣсть. Преступленіе нанесло ей тяжелый ударъ; она не въ состояніи была оставаться долѣе въ моемъ магазинѣ, ни въ самомъ городѣ Чикаго. Она довѣрилась мнѣ, совершенно не подозрѣвая, какую роль я сыгралъ въ паденіи любимаго ею человѣка. Она больше всего опасалась, чтобы Риксъ не узналъ какъ-нибудь о томъ, что сталось съ ней, потому что она не хотѣла, чтобы онъ разыскалъ ее по выходѣ изъ тюрьмы, зная навѣрное, что, несмотря на позоръ и преступленіе, она все же любила его настолько, что при видѣ его забудетъ все и кинется въ его объятія. Она говорила мнѣ, что ненавидитъ и презираетъ его поступокъ, но безумно любитъ его самого.
— Да, но что же сталось съ нею? — снова повторилъ свой вопросъ человѣкъ у изголовья; въ голосѣ его слышалось нетерпѣніе, какъ будто ему начинало казаться, что Адамсъ безъ надобности растягиваетъ свою исповѣдь.
— Она поступила сидѣлкой, прошла курсъ сестеръ милосердія и, получивъ аттестатъ, вмѣстѣ съ одной дамой-благотворительницей основала госпиталь для больныхъ дѣтей въ бѣднѣйшемъ кварталѣ Нью-Іорка.
— Ну и что же? Такъ она на этомъ и осталась, или занялась въ настоящее время чѣмъ-нибудь другимъ?
Читать дальше