Илья Сирота - Профессор Матусос и цирманский зверь

Все кончено, внезапно понял он. Профессор Ардо Матусос, во цвете лет, в зените научной славы, пал жертвой чудовища. Какая несправедливость, и какой ужасный финал! Тейе заметался по берегу озера, не зная, что предпринять. С одной стороны, он обещал профессору увести экспедицию обратно, но с другой — не мог же он просто так уйти, даже не узнав, что произошло, и не отдав последние почести своему учителю. Тейе попытался успокоиться и закрыл глаза. Но тут же услужливое воображение стало рисовать ему картины одна страшней другой. Молниеносный укол ядовитым хвостом. Смертоносная паутина. Гигантская пасть. Гипнотизирующий взгляд и медленное удушение в объятиях. Непрерывная щекотка мириадами маленьких щупалец. Хотя нет, щекотка невозможна, тогда был бы слышен смех профессора. Нет, с закрытыми глазами оставаться было невозможно.

Открыв глаза, Тейе решил сосредоточиться на своем дыхании, как учил его когда-то собираться перед экзаменом сам Матусос. Итак, смотреть на воду озера, считать вдохи и выдохи. Вдох… Пауза. Выдох. Раз! Вдох… Пауза… Нет! И это не помогало! Мерное дыхание тут же вызвало в воображении Тейе картину зверя, медленно пережевывающего профессора в такт счету. Раз! Тяжелая челюсть с грязной сизой бородой медленно движется влево. Два! Челюсть движется вправо, огромные синеватые губы неприятно причмокивают. Дойдя до восьми, Тейе бросил считать и схватился за голову.

Все! Как бы там ни было, его долг был идти в пещеру. Да! Трусливое бегство, даже под предлогом спасения других участников экспедиции не к лицу человеку науки. Тейе положил блокнот профессора под камень, попытался по примеру Матусоса одернуть куртку, но только с треском надорвал израненную в путешествии ткань, махнул рукой и вошел в пещеру.

Вход представлял собой длинный и узкий коридор, и долговязому Тейе пришлось пригнуться, чтобы идти по нему. Коридор несколько раз круто поворачивал, поэтому дневной свет довольно скоро перестал освещать дорогу и вокруг ученого сгустился мрак. Под ногами то что-то скрипело, то хлюпало, острые выступы низкого свода коридора норовили дать Тейе по лбу, и он уже совсем было приготовился попасть в темноте прямо в душные объятия зверя, как вдруг впереди забрезжил свет.

После очередного поворота стены и потолок отступили и Тейе внезапно оказался в пещере неимоверных размеров, занимавшей, похоже, все внутреннее пространство скалы. Воздух в пещере был на удивление свежий, а где-то на противоположном конце горел яркий огонек, возле, которого можно было различить две фигуры, похожие на человеческие. От входа в глубину пещеры вела аккуратная дорожка, посыпанная белым песочком. Правда, сейчас дорожка пребывала в некотором беспорядке, на ней виднелось множество человеческих следов, какие-то подозрительные темные пятна, а на ней и вокруг нее в беспорядке валялась кухонная утварь мурджипурджианской экспедиции. На зубьях одной из вилок остался изрядного размера лоскут ткани от командирского плаща, видно, воины и повара отступали в панике, и чуть было не проткнули друг друга.

Тейе осторожно перешагнул через вилки, ложки, пики и сабли и двинулся по дорожке дальше. Примерно на середине пути ему пришлось перешагнуть прозрачный ручеек, в котором сновали мелкие белесые рыбешки, всем видом показывая, что им и дела нет до всей этой суеты и неразберихи. Пещерный ухоплав, машинально определил Тейе. Наверное, чистая вода, в другой они жить бы не стали. Молодой человек отогнал посторонние мысли и двинулся дальше.

По мере приближения к источнику света сердце Тейе билось все сильнее и все радостнее. Одной из фигур был все всякого сомнения никто иной как профессор Матусос! Он был жив и совершенно здоров, и не просто сидел возле огня, а восседал в уютном плетеном кресле, придвинутом к столу, и оживленно жестикулировал, доказывая что-то своему собеседнику. А тот точно так же, как профессор, сидел в кресле по другую сторону стола, и его руки тоже то и дело взмывали в воздух, очерчивая воображаемые контуры чего-то или решительно что-то отсекая. Но вот руки ли это были? Пожалуй, нет.

Подойдя еще немного ближе, Тейе разглядел, что это все-таки были лапы, заросшие густой шерстью белого цвета, ну разве что с немного бежевым оттенком. Шерстью были покрыты не только лапы, но и все существо, приятным мягким баритоном (теперь Тейе уже мог слышать и голоса), отвечавшее профессору на его вопросы. Существо сидело в кресле в расслабленной позе, положив одну длинную изящную ногу с темным раздвоенным копытцем на другую. Руки, тоже тонкие и длинные, заканчивались лапами с мягкими подушечками и короткими детскими пальчиками. Было видно, что существо может и опираться на руки при ходьбе, и держать в руках предметы, как сейчас оно держало в одной руке чашку с неизвестным дымящимся напитком.