Михаил Смирнов - Операция «ЭЛЕГИЯ»

Рэму предстояло принять важное решение, каким образом покинуть Россию. Еще в Москве на английской конспиративной квартире он наметил три способа пересечения границы: сухопутный, водный и воздушный. А также три коридора: западный (через европейские страны), южный (Иран, Афганистан) и восточный (США). Теперь, принимая решение, Рэму также следовало учесть, что кроме Риббентропа за ним охотилась контрразведка русских и почти наверняка (после убийства Карригана) разведка англичан…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии…

Комиссар Голиков получил донесение от майора Истомина о начале погрузки золота на американский корабль.

«Замечательно! – воскликнул комиссар. – Можно считать, операция «Элегия» закончена!» – и дал задание своему заместителю подготовить рапорт на имя начальника Генерального штаба Красной армии об успешном завершении операции.

Доклад Берии он решил подготовить сам на базе готового доклада своему начальнику.

Приняв такое решение, комиссар задумался: «Пока будет готов доклад начальнику, пока я его переформатирую для Берии и пока доложу, пройдет какое-то время. За это время его люди представят ему свой доклад. Что в этом случае подумает Берия обо мне? Видимо, как минимум, что я его не уважаю или что-то хочу скрыть от него… Мне это надо?».

В результате непростых раздумий Голиков решил, что до подачи подробного рапорта стоит проинформировать Берию в общих чертах по телефону. Он попросил адъютанта соединить его по срочному делу с Наркомом внутренних дел.

Услышав голос Берии, Голиков вымолвил:

– Здравия желаю, товарищ Народный комиссар. Разрешите доложить о ходе операции «Элегия»?

– Здравствуйте, Голиков, – медленно, в раздумье произнес Берия. – Докладывайте.

– Груз в полном объеме прибыл на конечный пункт. Началась его передача американцам и погрузка на корабль.

– Это очень хорошо, спасибо, товарищ Голиков.

– Товарищ Народный комиссар, вам представлять письменный рапорт по итогам операции?

– Обязательно. И особо отметьте действия должностных лиц как вашего ведомства, так и нашего.

– Есть, товарищ Берия.

– До свидания, – в трубке послышались гудки…

Катер бросало из стороны в сторону, порой он подскакивал где-то на полметра вверх. В кубрике стоял невероятный шум, все крепко держались руками за лавки. Ни о каком сне не могло идти и речи.

– Не плывем, а летим, – весело крикнул рядовой Кузнецов.

– Не улететь бы нам на дно Волги-матушки реки, – вставил громко второй боец.

– Как бы капитан не запорол двигатель, и мы не застряли бы на всю ночь посередине реки, – высказал уже свои опасения Ягодинок.

Подпрыгивая на жесткой деревянной лавке, Ермолай все высказанные опасения вполне разделял.

К счастью, пессимистические опасения не оправдались. Примерно через два часа гонки мотор стал сбавлять обороты. Вскоре катер пришвартовался к пристани. В кубрике воцарилась тишина, зато голова у Ермолая гудела и шумела на все голоса.

Капитан Сычев весело и громко крикнул:

– Баста, приплыли! Город Ярославль, конечная остановка! Выходи!

– Капитан-речник рад до невозможности, что избавляется от нас, – весело изрек Ягодинок.

Бойцы выгрузили ящики на пристань. Ягодинок и Сергеев пожали руку капитану Сычеву, поблагодарили.

– Без обид, капитан, служба у нас такая, – весело бросил Ягодинок.

Сычев неопределенно махнул рукой, что-то пробубнил невнятное.

Катер сразу отчалил, лихо развернулся и направился вверх по течению к Рыбинску.

Ягодинок пошел звонить начальству, а Сергеев с бойцами остались сторожить ящики…

Рига, особняк в старой части города, штаб-квартира регионального центра Абвер…

После телефонного доклада барона фон Шоммера Канарис задумался. То, что операция «Золотой трезубец» провалена, адмирал понял, когда на заброшенном переезде в Вологодской области десантная группа Абвера оказалась у пустых вагонов. Но после сегодняшнего доклада барона получалось, что операция провалилась с треском и несмываемым позором. Военное предательство во все времена было тягчайшим преступлением. К предательству своих офицеров Мухеля и Ригеля адмирал отнесся относительно спокойно. В большей степени его в данный момент интересовала своя собственная судьба, а именно, реакция на провал операции друзей и особенно конечно завистников и врагов…