Михаил Смирнов - Операция «ЭЛЕГИЯ»

– Ясно. Какие у вас, товарищ генерал, есть новости, связанные с операцией «Элегия»?

– Абвер, похоже, смирился с вашим исчезновением. По крайней мере, какой-либо чрезмерной активности агентурной сети мы не наблюдаем.

– Приятно слышать такое.

– Вместо погибшего Карригана прибыл в Москву второй секретарь посольства Великобритания. Это Пол Гор, высокопрофессиональный разведчик. Пока он ведет себя тихо, видимо, вникает в дела.

– А резидент от Риббентропа прибыл?

– По косвенным признакам назначение состоялось. Но кто это, когда прибудет в Россию и где конкретно будет находиться, нам пока неизвестно. Поиски Рэма в Перми пока, к сожалению, не принесли результатов…

– Сергеев, подъем!

Ермолай проснулся, с трудом открыл глаза и увидел перед собой Ягодинока.

– Давай поднимайся, маллей, мы уже в Рыбинске.

Ермолай сел, протер глаза и механически спросил:

– Который час?

– Одиннадцать вечера. Ермолай кивнул.

– Слушай меня, – энергично продолжал Ягодинок. – Этот капитан Сычев шумит, требует, чтобы мы выгрузились прямо тут на пирсе. Ему, видите ли, приказали нас доставить до Рыбинска и все. Несет, что ему надо срочно домой, он здесь живет, – зло выругался. – Ну, я ему, конечно, вправил мозги на место.

Окончательно проснувшись, Ермолай окинул взглядом кубрик, ящики и спросил:

– А где наши бойцы?

– Кузнецов и Широких наверху присматривают за капитаном и двумя его обормотами, членами команды, – ответил Ягодинок. – Я сейчас схожу в контору порта и позвоню Истомину, спрошу, что нам делать дальше. До моего прихода никакой выгрузки не должно быть. Ясно?

– Так точно, – по-военному ответил Ермолай и вслед за Ягодиноком направился к выходу.

На палубе катера стояли двое бойцов и рядом явно недовольный капитан Сычев. Он что-то энергично объяснял и размахивал руками. При появлении офицеров, Сычев замолчал, взглянул на них исподлобья, затем демонстративно отвернулся.

– Я в контору порта, – обозревая всех, грозно изрек Ягодинок. – До моего возвращения всем оставаться на местах. Младший лейтенант Сергеев, если кто-то не будет исполнять мой приказ и подчиняться, стреляйте на поражение. Идет война, и мы здесь не в игрушки играем. Всем все ясно? Сычев, тебе сейчас все ясно?

Сычев устало махнул рукой и сел в кресло перед штурвалом.

– Вот и хорошо, что всем все ясно, – по-прежнему грозно вымолвил Ягодинок.

Шагнул к борту, выпрыгнул на пирс и быстро зашагал в сторону небольших, одноэтажных портовых построек.

– Я пойду в кубрик к команде, – вяло бросил в никуда капитан и поплелся вниз, влево от штурвала.

– Кузнецов и Широких, можете присесть и перекурить, – бросил бойцам Ермолай, сам при этом присаживаясь в кресло у штурвала…

Хмурый Ягодинок пришел где-то через двадцатьдвадцать пять минут. Он подошел к Сергееву и тихо вымолвил:

– До Истомина не дозвонился. Позвонил в Москву нашему большому начальнику, комиссару Голикову. Он приказал, чтобы мы немедленно на катере выдвигались в Ярославль. Там на машине перевозим груз на городской железнодорожный вокзал, грузимся в вагон и двигаем на Москву.

Ермолай покачал головой.

– Да, брат, – подтвердил капитан, – такие поставлены перед нами задачи. Где Сычев?

– У себя в кубрике.

– Капитан Сычев! – громко крикнул Ягодинок. – На выход!

Вскоре показался недовольный, хмурый капитан.

– Приказ будет такой, капитан Сычев, – грозно изрек Ягодинок. – Немедленно выдвигаемся в Ярославль. Двигаемся на предельной скорости. Вопросы?

– Не поеду я, – далее следовала ненормативная лексика.

Ягодинок достал из кобуры револьвер, снял с предохранителя, направил его на капитана и строго выдавил:

– Последний раз спрашиваю, едешь? Если отказываешься, то я тебя как дезертира и пособника фашистам прямо сейчас на месте пристрелю. А катер поведет твой помощник.

Несколько секунд капитан думал.

Затем хмуро выдавил:

– Нашел пособника, – витиевато выругался. – Подчиняюсь вашей силе, капитан. Только нам, товарищи военные, заправиться надо.

– Значит, сначала на заправку, а затем как можно быстро в Ярославль, – убирая пистолет в кобуру, бросил Ягодинок.

Он, Сергеев и следом бойцы направились в свой кубрик. Через пару секунд взревел мотор катера…

Пермь…

В целях конспирации Рэм каждый день менял ме-сто своего нахождения в городе, дважды он сменил и внешность. После назначения Риббентропом на его прежнее место Оскара, организации его поиска и, как следствие, вынужденного убийства агента Папируса Рэм решил изменить свою жизнь. Ему было ясно, что вагоны с золотом или уже прошли Пермь, или они пошли другим путем, минуя этот город. Следовательно, ему уже нечего было делать в этом городе…