Михаил Смирнов - Операция «ЭЛЕГИЯ»

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии…

Комиссар Голиков раздумывал о завершающем этапе операции «Элегия». Оперативная группа, направленная в Пермь, пока работала вхолостую. Следов Рэма обнаружить не удалось. Рэм в течение нескольких дней убил ножом пять человек: парня-беспризорника, троих в вологодской гостинице и одного на вокзале в Перми. Поэтому комиссар поручил старшему группы фиксировать и исследовать все городские убийства с использованием ножа, а также серьезные порезы.

Комиссар получил донесение из Перми о десяти преступлениях с помощью холодного оружия. Одно его сразу заинтересовало. Это убийство в доме обходчика железнодорожной станции Пермь некоего Голубцова, ранее дважды судимого за хулиганство, однорукого. Прикладывалась и характеристика на этого обходчика. На первый взгляд, убийство было совершено во время бурного застолья. Вот только почему-то исчезли документы обходчика, отсутствовали и какие-либо следы собутыльника и отпечатки его пальцев… Проанализировав весь пакет материалов, связанных с обходчиком, комиссар решил, что убийцей мог быть… Рэм. Возможно, он жил у обходчика и ждал вагоны с золотом. А когда Рэм понял, что вагонов не будет, просто зачистил ненужного свидетеля. Он же мог и похитить документы с целью их использования при передвижении по СССР.

Комиссар дал указание объявить в розыск Голубцова…

ГАЗон остановился у темного товарного вагона без окон. Из кабины вышел веселый Ягодинок, спустились с кузова и Сергеев с бойцами. В это время подошла худая женщина в темной, железнодорожной форме. Она удивительно легко открыла расположенную посередине вагона массивную дверь. Внимательно осматривая поочередно всех военных, изрекла простуженным голосом:

– Располагайтесь, товарищи, в вагоне. Через пятнадцать минут маневровый паровоз вас заберет и прицепит к составу, следующему на Москву.

– Прекрасно! – весело бросил Ягодинок.

Он и Сергеев быстро шагнули к вагону, заглянули внутрь. Вагон оказался пустым.

– А вы нам матрасиков не организуете? – весело спросил Ягодинок.

– Матрасов нет, – строго вымолвила женщина, – а пару табуреток, да пару скамеек выделим.

– И на том спасибо, – улыбаясь, весело изрек Ягодинок и, обращаясь к бойцам, строго бросил. – Так, рядовые, следуйте за товарищем железнодорожником.

Женщина с бойцами ушли.

– Знаешь, маллей, почему я веселюсь? – спросил широко улыбающийся Ягодинок.

– Нет, – ответил Ермолай.

– Я сейчас в конторе станции переговорил с Истоминым, он в данный момент в Молотовске. Майор сказал, что все сорок пять тонн погружены на американский корабль. Корабль уже вышел из порта.

– Да, – выдохнул Ермолай и улыбнулся, – это точно замечательная и долгожданная новость.

– И я говорю, – веселился Ягодинок. – Сейчас тронемся, я по этому поводу распечатаю НЗ (на военном жаргоне – неприкосновенный запас), и мы выпьем по рюмочке спиртика. Имеем полное право! А потом будем беззаботно спать до Москвы.

– А сколько нам до Москвы?

– Если хорошо покатим, то пять-шесть часов, – в раздумье ответил Ягодинок. – Да, вот еще что сообщил Истомин, слушай. Буквально через час на том месте, где мы забрали ящики из воды Ладожского озера, был бой. На следующий день там нашли труп немецкого диверсанта, трех местных жителей и двух лошадей. Смекаешь, кем были эти жители и как мы вовремя взяли ящики?

– Да! – лишь смог выдавить Ермолай, горестно подумал:

«Получается, Витька Вьюгин вместе со своими дружками-бандитами погиб, – вспомнил, как они встретились впервые в доме Иринки Лазо. – Кем бы он не был, жаль парня…».

Через минуту прибыли бойцы с табуретками и скамейками. Дружно и быстро ящики со слитками перегрузили из машины в вагон. Через пять минут прибыл маневровый паровоз…

Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генерального штаба Красной армии…

Комиссар Голиков стоял у большой, занимающей всю стену карты и рассматривал линию фронта в районе Ленинграда. Фашисты на большом участке перерезали железную дорогу Ленинград-Вологда и вышли к Ладожскому озеру. Ленинград оказался в сухопутной блокаде. Теперь в город подвести продукты, топливо, боеприпасы можно было только по озеру и реке Неве…

Подал сигнал телефонный аппарат. Комиссар оторвался от невеселых раздумий и подошел к столу. Взял трубку и вымолвил: