Питер Банзл - Механическое сердце

Она видела, как Роуч тащит Роберта к краю погрузочной рампы и скидывает его вниз. Рядом с Лили был кто-то еще, но она не видела его лица, только тень.

– Папа, это ты? – Девочка прищурилась, стараясь разглядеть его черты. – Ты со мной… Пообещай, что больше меня не бросишь.

Он кивнул:

– Обещаю. Прости меня, родная… Прости за все. Прости, что не рассказал всю правду. Я так боялся… Боялся, что ты будешь чувствовать себя виноватой. Боялся, что узнаешь о моем поступке и перестанешь любить меня. Боялся, что ты слишком слаба, боялся причинить тебе боль. – Он коснулся ее лица. – Но больше всего я боялся, что просто-напросто потеряю тебя, когда ты узнаешь, что ради тебя я пожертвовал мамой, работой, всем.

Лили покачала головой:

– Теперь все это неважно, пап. Честно. Ты не потерял меня, я рядом.

Она хотела что-то добавить, но во рту пересохло. У нее перехватывало дыхание, тяжелый металлический груз все глубже оседал в груди. Она почувствовала ком в горле.

– Механическое сердце. Оно… оно скоро остановится. Я это чувствую.

– Не говори так, твое время еще не пришло. – Папа убрал с ее лица мокрую прядь волос.

Она сжала его руку.

– Пора.

– Не уходи, Лили! – У папы дрожал голос. – Пожалуйста, не уходи, я не справлюсь… Прости меня за все…

Его карие глаза наполнились слезами. Он крепко прижал кулак к ее окровавленной груди.

Лили улыбнулась отцу. Казалось, он где-то очень далеко. Она не слышала его слов, не чувствовала прикосновений… Девочку постепенно обволакивала боль. Механическое сердце на прощание щелкнуло под ее ребрами, она приоткрыла губы и в последний раз вдохнула…

Малкин мчался вниз по улице, лавируя между закутанными в толстые шарфы пешеходами. До него отовсюду доносились крики разносчиков и старьевщиков – они продавали газеты, варежки, жареные каштаны и разные механизмы. Лис проскальзывал мимо них и бежал дальше.

Он спрыгнул на кирпичный мостик между двух зданий и оказался позади ряда амбаров и дворика, заваленного мусором. Во дворе о чем-то переговаривались два мясника с закатанными рукавами, в грязных фартуках; они подняли глаза, заметив рыжее пятно, которое пронеслось мимо.

Малкин перелетел через лужу, разогнав стайку голубей, и помчался по щербатой мостовой. Еще немного – и покажется причал Каунтерс-крик. Он совсем скоро доберется до Анны.

Наконец лис увидел знакомый квартал и заметил верхушку «Божьей коровки», которая висела в воздухе над заброшенным полусгоревшим зданием.

Он юркнул между прутьев ограды на заросший сорняками пустырь и побежал вперед, перепрыгивая обледеневшие груды гальки и кирпичей.

Малкин миновал кривой металлический каркас старого дирижабля, недостроенные, но уже развалившиеся стены старого склада, затем прыжком преодолел нагромождение сломанных ящиков. Наконец он увидел в дальнем конце пустыря причальные тумбы, выстроившиеся вдоль реки.

«Божья коровка» была привязана к железной петле, вбитой в землю. Ее висячая лестница болталась на ветру, доставая до травы. Малкин подбежал к ней и стал лаять, пока из люка дирижабля не выглянула Анна – в летном шлеме, очках и шерстяных полуперчатках. Посмотрев вниз на лиса, она спросила:

– Что, черт возьми, такое, Малкин?

– Лили и Роберт в беде! – отозвался лис. – Им нужна твоя помощь!

Она кивнула и исчезла в кабине, а через несколько секунд выбросила оттуда корзину, привязанную к веревке.

– Залезай на борт! – закричала она. – Расскажешь все по пути.

Малкин поджал хвост и недоверчиво обнюхал корзину. Что, опять лететь, тик его и так?!

Роберт очнулся и понял, что лежит на морозном гравии лицом вниз. Он попытался встать, но колени его не слушались. В животе появилась тошнотворная пустота, а голова закружилась.

Внезапно он подскочил, словно его завели, как механоида.

«Левиафан» улетал… с Лили на борту!

Мальчик посмотрел вверх и увидел, как дирижабль шумно оторвался от пристани, поднял шасси и взмыл над рекой.