Артур Дойль - Мир приключений, 1923 № 04

Он позвонил, и в комнату вошел один из его помощников.

— Уберите это, — сказал он с содроганием, указывая на блюдо, и мрачно отошел к столу.

На обратном пути Леон не проронил ни одного слова. Он сидел, забившись в угол автомобиля, опустив голову, со скрещенными руками. Вечером он вышел из дому, отклонив предложение Манфреда пойти с ним и не давая никаких объяснений по поводу своей необычной прогулки.

В девять часов вечера Гонзалес подходил к дому доктора Виглоу. Доктор занимал огромный дом и содержал целый штат прислуги, но на ночь он перебирался в маленький коттэдж, где раньше жил садовник.

Старый дом, перешедший к нему от отца, казался ему недостаточно надежным убежищем. Последнее время он перестал спать по ночам. Ему чудились чьи-то заглушенные голоса, осторожные шаги, скрип досок; какие-то тени скользили по темным корридорам. В своем безумии он мучился мыслью, что слуги составили заговор против него и хотят умертвить его ночью в постели. Тогда он выселил садовника из коттэджа, отремонтировал заново домик и проводил в нем ночи без сна, над книгами. Гонзалес слышал об этой странности. Осторожно подошел он к коттэджу, зная, что испуганный человек часто бывает опаснее какого-нибудь злодея. Он постучал в дверь. Послышались чьи-то шаги.

— Кто-там? — раздался голос доктора Виглоу.

— Это — я, — сказал Гонзалес, называя свое имя.

После минутного колебания доктор повернул ключ и открыл дверь.

— Входите, входите, — сказал он, впуская Гонзалеса и запирая за ним дверь — Я знаю — вы пришли меня поздравить. Друг мой, я приглашаю вас на свою свадьбу. Это будет великое торжество; я скажу речь, я изложу всю историю моего открытия. Садитесь. Хотите вина?　Здесь у меня ничего нет. Нам принесут из дома. Телефон находится в моей спальной.

Леон отрицательно покачал головой.

— Я пытался выяснить себе ваш план, доктор, — начал он, закуривая папиросу — Мне кажется, что эти огромные мешки, которые вы отправили сегодня на почту, имеют какое-то отношение к вашему открытию.

Узенькие глазки доктора Виглоу радостно вспыхнули. Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги, как человек, приготовляющийся к приятному разговору.

— Я скажу вам, — начал он — течение нескольких месяцев я веду переписку с фермерами здесь и на континенте. Вы должны знать, что мое имя известно во всей Европе, — добавил он с той поразительной нескромностью, которую Леон и раньше имел случай наблюдать в нем — Пользуясь моим способом уничтожения филоксеры, удастся спасти виноградники от этого бича легче, чем с помощью какого бы то ни было другого средства.

Леон кивнул головой. Он знал, что доктор говорит правду.

— Как видите, мое слово имеет вес среди лиц, занимающихся агрикультурой. Мне приходилось беседовать с нашими глупыми　фермерами, все они восставали против уничтожения земляных червей; — произнеся это ненавистное слово, Виглоу содрогнулся: — Следовательно, мне приходится прибегнуть к хитрости. Теперь, когда я окончательно убедился в совершенстве своего препарата, мне остается только дать знать в почтовую контору. Все пакеты запечатаны и адресованы. Когда вы постучали ко мне, я как раз собирался дать распоряжение по телефону о немедленной рассылке пакетов.

— Кому они адресованы? — спросил Леон.

— Фермерам. Четырнадцати тысячам фермеров Англии и Европы. В каждый пакет вложены инструкции на английском, французском, немецком и испанском языках. Фермерам я говорю, что это новый способ удобрения, иначе боюсь, что они отнесутся с должным энтузиазмом к моему открытию.

— Что они будут делать, когда получат эти пакеты?

— Они растворят порошек в воде и польют этим раствором известный слой земли — я подразумеваю — вспаханной земли. Этот участок может быть очень невелик; я не сомневаюсь, что проклятые животныя быстро распространят заразу. Я думаю, — он наклонился вперед и понизил голос — Я думаю, что через шесть месяцев не останется ни одного живого, червя в Европе и в Азии.

— Они не знают, что этот яд предназначается для уничтожения земляных червей? — спросил Леон.

— Нет, конечно, — ответил тот: — Подождите, я хочу позвонить по телефону в почтовую контору.　

Он быстро вскочил со стула, но Леон удержал его за руку.　

— Дорогой мой, — сказал он — Вы не должны этого делать.

Доктор Виглоу попытался освободить руку.

— Пустите меня, — крикнул он в бешенстве — Неужели и вы принадлежите к числу тех негодяев, которые задались целью меня мучить?