Аида Гюмреци - Алые маки на серых скалах

— Кого? Что с тобой, Ами? — Острая тревога за подругу сжала сердце Аси. — Сейчас, сейчас, Ами-джан, только оденусь. Но, ради бога, скажи одно только словечко: это связано с недавним криком и выстрелом?

— Да! Да! Спеши, все вопросы потом! Сейчас просто поверь мне на слово, что это святое дело, за которое жизнь отдать не жалко.

Противная нервная дрожь охватила Асю. Ни слова не говоря, лихорадочно хватаясь впотьмах то за одну вещь, то за другую, она наконец нашла халат и, поспешно накинув прямо на ночную рубашку, осторожно через окно спустилась вниз.

— А тебе не страшно? — непокорными губами прошептала Ася.

— Что-о? Или я ошиблась в тебе?

Голос подруги прозвучал строго. Ася взволнованно схватила ее за плечи, боясь, что та в гневе уйдет.

— Да это я так, не сердись, пожалуйста! Скажи, что надо делать? Я готова для тебя на все, — взмолилась Ася.

— Не для меня, для дела народа, для его счастья. Можешь поклясться жизнью, что не подведешь, не отступишь? Что бы с тобой ни случилось? Говори, ну?

Ася загорелась. Необоримая дрожь вдруг оставила ее, хотя она стояла под мелким моросящим дождем, едва прикрытая, и в туфельках на босу ногу. Горячим шепотом Ася страстно произнесла:

— Клянусь всем, что дорого мне: отцом, матерью, родными, светом глаз моих, солнцем, морем, тобой, Ами, твоей дружбой — клянусь жизнью! Жизнью клянусь, что никогда не предам, не изменю делу народа…

Амалия радостно обняла Асю.

— Одного революционера надо спрятать в школе твоего отца. Полиция не догадается его там искать, потому что он азербайджанец, а школа армянская…

Ну и Ами! Что она придумала! В школу ведь можно попасть только через кухню, а в кухню — через проходную комнату, где спят родители. Но даже если чудом удастся незаметно провести туда человека, там ведь есть сторож… А утром начнутся занятия.

— Не ломай голову! Ты что, забыла, как мы с тобой поднимались по винтовой лесенке в твоей комнате на школьный чердак?

— Верно. Но в комнате Галка! Она проснется и…

— Надо постараться не разбудить. А если вдруг это не удастся, и у нее возьмем слово молчать. Девчонка она хорошая.

Как все у Ами просто получается! Ася всегда с удивлением относилась к способности подруги в самые критические моменты принимать неожиданно смелые решения.

— А где этот человек?

— Здесь, в вашем палисаднике. Значит, ты поднимайся снова через окно, я его тем временем приведу, а потом побегу домой. Вот-вот рассветет… Утром увидимся!

Влезть в окно оказалось труднее, чем спуститься вниз. Дом стоял на высоком фундаменте, сложенном из гладко отесанного черного камня. Ася уцепилась руками за мокрый, скользкий подоконник. В комнате было тихо, лишь слышалось мерное дыхание спящей сестренки. Девушка пыталась подтянуться, но ей никак не удавалось приподнять себя на локтях. А схватиться за рамы боялась: они слишком скрипели.

И вдруг кто-то сильный осторожно приподнял Асю и помог сесть на подоконник. Она чуть не вскрикнула, но опасение разбудить своих победило страх. Только успела Ася перекинуть ноги через подоконник, как в проеме окна показались плечи и голова мужчины. Теперь ей самой пришлось подать ему руку и помочь бесшумно влезть в комнату.

— Ася, ты что там возишься? — приглушенно, чтобы никого не разбудить, спросила мать.

Девушка не ответила. Она замерла на месте и инстинктивно прикрыла ладонью рот мужчины: будто он мог вовсе перестать дышать.

Удивительное дело… Днем почему-то она не помнила, чтобы полы так скрипели! А сейчас что ни шаг — «пение»… Пожалуй, и по винтовой лестнице невозможно будет подняться бесшумно в этакой звенящей тишине!

Решение пришло само собой. Ася жестами показала мужчине на свою кровать, стоявшую в глубине ниши, и настоятельно потребовала, чтобы тот лег. Он, как был в мокрой одежде, послушно влез под одеяло, укрылся с головой и затих.

Ася задернула плотную портьеру, обычно только днем отделявшую ее кровать от тахты, где спала Галка. Постель сестренки утром убиралась в шкаф, и комната обретала вид маленькой гостиной с этажерками для книг и круглым столом со стульями вокруг.

— Ася, ты что не спишь? — снова спросила мать.

Чтобы успокоить ее, Ася на цыпочках пошла к кухне, сердито проворчав:

— Просто пить захотелось…

— Ты не заболела ли? Недолго и горячку получить после такого страха!

«Вот это идея! Не худо бы воспользоваться ею…»

— Папу не буди. Что за дом? Пошевелиться ночью нельзя! Может, мне и в туалет не ходить?