Н Жарков - Незримый фронт

Феликс Эдмундович Дзержинский во время поездки в Сибирь (1922 год).

Письмо-призыв было воспринято как боевой приказ. Никто из чекистов не остался к нему равнодушным. Многих детей спасли тогда чекисты от верной смерти, собирая их по вокзалам, пристаням, дорогам и чердакам домов. Работники Акмолинской губернской ЧК зимой 1921 года организовали детский дом. Ребятишек кормили, отрывая продовольствие от пайков сотрудников ЧК.

Заботу о детском доме мы возложили на коменданта ЧК Филиппа Ивановича Калюту, доброго, отзывчивого человека. И он хорошо справился с этой важной работой.

В феврале 1922 года нашего председателя Акмолинской губЧК товарища Бокшу вызвал в Омск с докладом Феликс Эдмундович Дзержинский. Он в тот год по решению Политбюро ЦК контролировал отгрузку хлеба из Сибири в промышленные центры страны.

Поинтересовавшись работой ЧК, Дзержинский сказал:

— Надеюсь, что условия для вывозки хлеба вы в ближайшее время создадите, кулацко-эсеровские помехи устраните, а вот как у вас обстоят дела с беспризорностью?

— Налаживается борьба и с этим злом, — ответил товарищ Бокша и рассказал Дзержинскому о детском доме, содержавшемся за счет сотрудников, о большой душевной теплоте, которую проявляют работники и их семьи к попавшим в беду детям.

— Передайте мою благодарность петропавловским чекистам за их заботу о детях, — сказал Феликс Эдмундович. — Это большое дело.

Благодарность Дзержинского, объявленная нам на собрании коллектива товарищем Бокшей, воодушевила нас.

Вскоре организация эсера Благовещенского и белого офицера Ванина была полностью разгромлена, бандитские группы, связанные с ними, выловлены. Благовещенский и начальник его штаба Ванин арестованы, а все собранное ими оружие изъято.

Вывозка хлеба из глубинок после этого пошла полным ходом.

…Недавно я прочел воспоминания Г. М. Кржижановского. В них меня поразили вот эти строки.

«В один из голодных кризисов лютой зимы надо было вывезти из необъятной Сибири несколько десятков миллионов пудов хлеба. То была последняя надежда для голодающего центра. Приказами действовать уже нельзя было. Вначале должно было стоять дело, а не слово. Надо было с бешеной энергией сбить маршруты из всего действующего состава железных дорог, поставить во главе их отважного человека и бросить в ледяные поля Сибири. Маршалом всего этого «хлебного корпуса», решившим его судьбы, был назначен Феликс Эдмундович. И с горстью отважных он реализовал это чудо — сибирский хлеб спас нас от трагической развязки» [1] Г. М. Кржижановский. Соч., т. 3, стр. 146. .

Я сразу вспомнил собрание сотрудников Акмолинской губЧК, доклад Бокши о разговоре с Феликсом Эдмундовичем в Омске. Вспомнил и еще раз удивился необыкновенной энергии Феликса Эдмундовича: при такой ответственности перед страной он не забыл о беде маленьких советских граждан. Звал, не медля ни часа, вмешиваться в их судьбы. И как он был прав. В таких делах нельзя запаздывать…

И чекисты, следуя указаниям посланца партии и Ленина, не только устранили «помехи» контрреволюции, обеспечили нормальные условия для вывозки хлеба и семян, но и были застрельщиками в спасении детей. Все находившиеся под нашей опекой дети оправились от болезней и голода и весной 1923 года были переданы органам народного образования.

Из доклада Бокши мне запомнилось сообщение о том, как Феликс Эдмундович порадовался, узнав, что чекисты Акмолинского края не очерствели и в нужный момент проявили сердечную заботу о детях.

«Как вы стали чекистом? Как и у кого учились? Как обходились без специальных школ, без курсов?» Эти вопросы неизменно задают мне молодые чекисты.

В двадцатых годах вроде так и было: никто нас не учил по той простой причине, что не было у чекистов ни времени, ни школ, ни преподавателей, ни ранее накопленного опыта. Набирались умения и мастерства непосредственно в борьбе с врагами.

Любознательных такой ответ, однако, не удовлетворяет.

— А как же все-таки было?.. В жизни? — допытываются они. Вот я и решил здесь рассказать, как все это было.

После возвращения с фронта в 1917 году я работал в паровозном депо на станции Баскунчак Астраханского отделения железной дороги подручным котельщика. Летом 1918 года вступил в группу сочувствующих, а уже в октябре был принят в Коммунистическую партию.